— Еще не вечер.

— Это-то и напрягает. И ты… Ты что? В цирке Дюсалей подрабатываешь? Туда-сюда как кенгуру!

— Я прыгун! Забыла?

— В тот момент, когда я болталась там, я и имени своего не помнила. И мне интересно, а ты со всеми своими девочками через забор прыгаешь?

Никита посмотрел на свою девочку и улыбнулся:

— Только с каждой третьей.

Вероника смотрела на него в упор и не знала, как поступить. Ведь просто так спросила…

— Бабник, — буркнула она и уткнулась в колени носом, чувствуя, как сердце понемногу успокаивается.

— Прости… — вдруг услышала она, подняла на парня глаза, тот тоже сидел на корточках и просто смотрел на нее, а в глазах была досада.

— Карина…

— Я никогда не покатывал к ней! Никакого пикапа. И…

— Я знаю, — вдруг перебила Ника.

— Больно? — спросил он несмело.

— Нет. Совсем.

— Твой отец… он…

— Он не мама. У него претензии к Карине, не к тебе.

— А… а мама?

Но Ника молчала. Ей не хотелось говорить о матери. Не хотелось объясняться. Не хотелось требовать объяснений от Никиты. Да и Карина на очной ставке… И тут Ника затрясла головой. Говорить об этом вообще не хотелось.

— Пошли? — спросил Егоров.

— Пошли.