Ник помог девочке подняться.
А потом они шли домой. Вероника спросила о лечении. Никита отшутился: боялся сглазить. У кофейного ларька купили капучино и круассаны.
— Пошли, покажу что-то, — вдруг предложил Никита.
И девочка пошла за парнем.
Дом Никиты, двенадцатый этаж и открытый балкон, куда ребята вышли прямо с лестничной клетки.
Ника шагнула на балкон и нырнула обратно, но Ник не пустил, обнял за плечи и вывел на узкую площадку.
— Угораешь? Я же высоты боюсь!
— А ты не вниз смотри, а вперед! Вперед! Посмотри, какая красота.
И Ника действительно оглянулась. Она продолжала держаться за футболку, в которую был одет парень. Продолжала держаться за него, но глаза словно распахнулись, потому что перед ними простирался целый мир, и солнце, улыбаясь с небес, ласково его освещало. Частный сектор тонул в новенькой зелени, сочной и нежной. А за ним до самого горизонта, сколько хватало глаз, лес. И Ника перестала бояться, перестала трястись. Она просто смотрела на это красоту и неосознанно улыбалась сама…
Ник устроился на колченогом стуле (кто-то из соседей вынес) и придерживал одной рукой свою девушку, которая сидела на его коленях. Они пили кофе, откусывая по очереди от круассана, что держала в руках Вероника, и молчали.
— Ник, а я шестая или девятая? — вдруг спросила девочка.
— Что?
— Ну… ты сказал, что с каждой третьей лазаешь по заборам… Я какая?
— Дурочка ты!
— Обалдел что ли?
— А чего спрашивать? Так не ясно? Единственная ты! Никому не отдам! Даже не надейся.
И Ника улыбнулась:
— Я и не надеюсь.