— Лер, — позвал парень не то ласково, не то виновато. Поднялся, шагнул к ней и обнял одной рукой.

Малышка ткнулась ему в грудь и тоже обняла. Тимка у нее над макушкой даже улыбнулся впервые за день, а потом… Он не понял, что произошло. Объятия превратились в захват, ноги вдруг оторвались от земли, небо рухнуло куда-то вниз, а земля бросилась вверх, а потом парень приложился спиной о покрытие баскетбольной площадки. На лицо тут же посыпался дождь.

— Твою… — вырвалось со стоном. Тимка едва мог дышать. Конечно, покрытие не бетон, но даже на него падать так себе… сомнительное удовольствие.

— Урод…, — услышал он шипение над собой, перекатился со стоном, кое-как встал. Под лопаткой весьма ощутимо болело.

Лера стояла в метре от него и вытирала губы рукавом, натянутым на ладонь.

— Лера, ты чего? — спросил Уваров.

Девочка, сжав кулаки, шагнула к нему. Тот, не ожидая от себя, прикрылся и шагнул назад.

— Ты чего?

— Уваров! Я думала, ты лучше. Влюбилась, как дура! А ты? Я что? Громоотвод или так… передержка?

И Тимка словно протрезвел, подошел, попытался взять за руки, но девочка вырвала ладонь из мокрых пальцев.

— Не смей ко мне прикасаться! Я не собираюсь быть одной из твоей коллекции!

Тим даже растерялся.

— Лер, ты чего? Какая коллекция?

— А ты у своих баб спроси? Не много ли их у тебя, а?

— Какие бабы, Лер?

Но девочка вдруг поджала губы, а в медовых глазах отразилась вся боль Вселенной.

— Ты…, — только и смогла выдохнуть она и, подобрав зонт, бросилась к выходу, прихрамывая.

Тим стоял и смотрел ей вслед. На душе было гадко.

Он шел домой, натянув толстовку прямо поверх мокрой футболки. Губы всё еще горели. Слова Леры не выходили из головы, и Тимка вздохнул. Он понимал, о каких бабах говорила девочка.