«Хонда», «ниссан», «мазда», «хонда», «хонда», «БМВ», «шеви»…

Я перечислила все марки, а иногда и модели всех машин, мимо которых прошла по пути к маленькому черному «мустангу», стоявшему посреди парковки. И тут я напрочь забыла все, что делала. Забыла, как моргать. Забыла, как дышать. Потому что под дворником моей машины лежала хрупкая бумажная роза, сложенная из ярко-зеленой программки выпускной церемонии.

Я прижала бумажный цветок к носу, пытаясь извлечь из него последние следы сигаретного дыма и коричного запаха, и села за руль. Уставившись в лобовое стекло, я изо всех сил сражалась с собой и с нарастающим в горле комом.

«В последний раз, – наконец решила я. – Прочту проклятую штуку в последний раз, и все».

21 МАЯ 1999 ДОРОГАЯ ПАНК, ПРОСТИ, ЧТО РЕДКО ПОЯВЛЯЛСЯ ПОСЛЕ АВАРИИ. МНЕ НАДО ТЕБЕ КОЕ-ЧТО СКАЗАТЬ, И Я СЛИШКОМ ССУ СКАЗАТЬ ТЕБЕ ЭТО ЛИЧНО. В СМЫСЛЕ, Я ПЫТАЛСЯ. НО ВСЯКИЙ РАЗ, КОГДА Я ПРИХОДИЛ, ТЫ БЫЛА ТАК РАДА МЕНЯ ВИДЕТЬ, ЧТО Я НЕ МОГ СРАЗИТЬ ТЕБЯ НАПОВАЛ. НИКТО В МОЕЙ ЧЕРТОВОЙ ЖИЗНИ НИКОГДА НЕ БЫЛ РАД МЕНЯ ВИДЕТЬ. НИКТО, КРОМЕ ТЕБЯ. И КАК Я ДОЛЖЕН БЫЛ ГЛЯДЕТЬ НА ТВОЕ УЛЫБАЮЩЕЕСЯ ЛИЦО И НА ИЗРАНЕННОЕ ТЕЛО И РАССКАЗЫВАТЬ, ЧТО ЭТО С ТОБОЙ СДЕЛАЛ Я? КАК Я МОГ ДЕРЖАТЬ ТЕБЯ ЗА РУКУ И ПОМОГАТЬ ТЕБЕ ХОДИТЬ, А ПОТОМ СКАЗАТЬ, ЧТО НА МЕНЯ СНОВА НАШЛО ЗАТМЕНИЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ХАРЛИ УВЕЗ ТЕБЯ? И ЧТО ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО Я ПОМНЮ, ТАК ЭТО ТО, ЧТО Я БЕГУ В ЛЕС И ВИЖУ, КАК МАШИНА ХАРЛИ ВРЕЗАЕТСЯ В ДЕРЕВО. ЧТО Я КРИЧУ ТЕБЕ, ЧТОБ ТЫ ОЧНУЛАСЬ, А ТЫ НЕ РЕАГИРУЕШЬ. ЧТО Я СМОТРЮ, КАК ПАРАМЕДИКИ КЛАДУТ ТВОЕ БЕЗЖИЗНЕННОЕ ТЕЛО В МАШИНУ. КАК Я МОГУ ПОСМОТРЕТЬ ТЕБЕ В ГЛАЗА И СКАЗАТЬ, ЧТО, КОГДА Я ВЕРНУЛСЯ К СВОЕЙ МАШИНЕ, У НЕЕ ВЕСЬ ПЕРЕДНИЙ БАМПЕР БЫЛ В ЧЕРНОЙ МАТОВОЙ КРАСКЕ? ЭТУ АВАРИЮ УСТРОИЛ Я, ПАНК. Я ТОЧНО ЗНАЮ, ЧТО Я. ТАК ЖЕ, КАК Я ПОЧТИ ПЫРНУЛ ТОГО ПАРНЯ В БАРЕ. ТАК ЖЕ, КАК Я РАЗЛОМАЛ ТЕЛЕФОН БОББИ И ТАТУИРОВОЧНОЕ КРЕСЛО, НЕ ЗНАЯ, ЧТО Я ТВОРЮ. Я БОЛЬШЕ НИ ХРЕНА НЕ МОГУ КОНТРОЛИРОВАТЬ. Я РАНЬШЕ МОГ КОНТРОЛИРОВАТЬ ЭТО, НО ВСЕ ПОСЛЕДНИЕ ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ МЕНЯ ТРЕНИРОВАЛИ ДЕЛАТЬ КАК РАЗ ОБРАТНОЕ. И ТЕПЕРЬ Я НИ ХРЕНА НЕ МОГУ ПЕРЕСТАТЬ. ТАК ЧТО Я ЗАПИСАЛСЯ НА ЕЩЕ ОДНУ ПОЕЗДКУ В ИРАК. ПРОСТИ МЕНЯ. МНЕ СТРАШНО, УЖАСНО ЖАЛЬ. ПОВЕРЬ МНЕ, ЧТО Я НИЧЕГО ТАК НЕ ХОЧУ, КАК ОСТАТЬСЯ ТУТ И ИГРАТЬ С ТОБОЙ В ДОМАШНЮЮ ЖИЗНЬ, И ПРОСЫПАТЬСЯ С ТОБОЙ, ЧТОБЫ ТЫ ОБНИМАЛА МЕНЯ СВОИМИ ТОЩИМИ МАЛЕНЬКИМИ РУЧКАМИ И НОЖКАМИ И ДЕЛАЛА ВИД, ЧТО Я НЕ УНИЧТОЖАЮ ВСЕ, ДО ЧЕГО ДОТРАГИВАЮСЬ. НО Я НЕ МОГУ. ПОТОМУ ЧТО НА СЕЙ РАЗ Я ЕДВА НЕ УНИЧТОЖИЛ ТЕБЯ. Я НЕ МОГУ БОЛЬШЕ БЫТЬ НОРМАЛЬНЫМ. В ИРАКЕ Я БЫЛ СТРАШНО НЕСЧАСТЕН, НО ТАМ У МЕНЯ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, БЫЛА ЦЕЛЬ. Я МОГ НАПРАВИТЬ ВСЮ СВОЮ НЕНАВИСТЬ И ЗЛОСТЬ НА ЧТО-ТО ПОЛЕЗНОЕ. А ТУТ ИМ НЕКУДА ДЕВАТЬСЯ. ОНИ РАСТУТ И РАСТУТ, ПОКА Я НЕ СРЫВАЮСЬ ИЛИ НЕ ОТКЛЮЧАЮСЬ. ТАМ Я МОГУ ЗАЩИЩАТЬ ВСЮ СВОЮ СТРАНУ. А ТУТ ДАЖЕ НЕ МОГУ ЗАЩИТИТЬ ОТ САМОГО СЕБЯ ТО ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ЛЮБЛЮ. КАК БЫ Я НИ НЕНАВИДЕЛ ЭТО, Я ЗНАЮ, ЧТО ДОЛЖЕН БЫТЬ ТАМ. А ТЫ ДОЛЖНА БЫТЬ ТУТ. Я ТАК ДИКО ГОРЖУСЬ, ЧТО ТЫ ЗАКОНЧИЛА ШКОЛУ ДОСРОЧНО. ТЫ СТАНЕШЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫМ ПСИХОЛОГОМ, ПАНК. ТЫ УЖЕ ИМ СТАЛА. Я ЗНАЮ, ЧТО В ЭТО ТРУДНО ПОВЕРИТЬ, НО ТЫ ПОМОГЛА МНЕ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ КУЧИ ДЕРЬМА, КОТОРОЕ Я НОСИЛ В СЕБЕ С САМОГО ДЕТСТВА. ЭТО ТЫ ЗАСТАВИЛА МЕНЯ ЗАХОТЕТЬ СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО ХОРОШЕЕ В СВОЕЙ ЖИЗНИ. И ИМЕННО ЗА ТЕБЯ Я БУДУ СРАЖАТЬСЯ ТАМ, КУДА ЕДУ. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО МЕНЯ НЕНАВИДЕТЬ. РЫЦАРЬ