ТАК ЧТО Я ЗАПИСАЛСЯ НА ЕЩЕ ОДНУ ПОЕЗДКУ В ИРАК.

ПРОСТИ МЕНЯ. МНЕ СТРАШНО, УЖАСНО ЖАЛЬ. ПОВЕРЬ МНЕ, ЧТО Я НИЧЕГО ТАК НЕ ХОЧУ, КАК ОСТАТЬСЯ ТУТ И ИГРАТЬ С ТОБОЙ В ДОМАШНЮЮ ЖИЗНЬ, И ПРОСЫПАТЬСЯ С ТОБОЙ, ЧТОБЫ ТЫ ОБНИМАЛА МЕНЯ СВОИМИ ТОЩИМИ МАЛЕНЬКИМИ РУЧКАМИ И НОЖКАМИ И ДЕЛАЛА ВИД, ЧТО Я НЕ УНИЧТОЖАЮ ВСЕ, ДО ЧЕГО ДОТРАГИВАЮСЬ. НО Я НЕ МОГУ.

ПОТОМУ ЧТО НА СЕЙ РАЗ Я ЕДВА НЕ УНИЧТОЖИЛ ТЕБЯ.

Я НЕ МОГУ БОЛЬШЕ БЫТЬ НОРМАЛЬНЫМ. В ИРАКЕ Я БЫЛ СТРАШНО НЕСЧАСТЕН, НО ТАМ У МЕНЯ, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, БЫЛА ЦЕЛЬ. Я МОГ НАПРАВИТЬ ВСЮ СВОЮ НЕНАВИСТЬ И ЗЛОСТЬ НА ЧТО-ТО ПОЛЕЗНОЕ. А ТУТ ИМ НЕКУДА ДЕВАТЬСЯ. ОНИ РАСТУТ И РАСТУТ, ПОКА Я НЕ СРЫВАЮСЬ ИЛИ НЕ ОТКЛЮЧАЮСЬ. ТАМ Я МОГУ ЗАЩИЩАТЬ ВСЮ СВОЮ СТРАНУ. А ТУТ ДАЖЕ НЕ МОГУ ЗАЩИТИТЬ ОТ САМОГО СЕБЯ ТО ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ЛЮБЛЮ. КАК БЫ Я НИ НЕНАВИДЕЛ ЭТО, Я ЗНАЮ, ЧТО ДОЛЖЕН БЫТЬ ТАМ.

А ТЫ ДОЛЖНА БЫТЬ ТУТ.

Я ТАК ДИКО ГОРЖУСЬ, ЧТО ТЫ ЗАКОНЧИЛА ШКОЛУ ДОСРОЧНО. ТЫ СТАНЕШЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫМ ПСИХОЛОГОМ, ПАНК. ТЫ УЖЕ ИМ СТАЛА. Я ЗНАЮ, ЧТО В ЭТО ТРУДНО ПОВЕРИТЬ, НО ТЫ ПОМОГЛА МНЕ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ КУЧИ ДЕРЬМА, КОТОРОЕ Я НОСИЛ В СЕБЕ С САМОГО ДЕТСТВА. ЭТО ТЫ ЗАСТАВИЛА МЕНЯ ЗАХОТЕТЬ СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО ХОРОШЕЕ В СВОЕЙ ЖИЗНИ. И ИМЕННО ЗА ТЕБЯ Я БУДУ СРАЖАТЬСЯ ТАМ, КУДА ЕДУ.

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО МЕНЯ НЕНАВИДЕТЬ.

Я разрешила себе прочесть это письмо еще раз, потом аккуратно сложила его, проведя своими тощими пальцами по складкам, которые сделали толстые пальцы Рыцаря. Я прямо чувствовала сожаление и упертость, исходящую от этого листа бумаги. Я попыталась впитать эти чувства своими порами. Принять их, будто свои.