Вытащив из пачки сигарету, я зажала ее губами и щелкнула зажигалкой. Глядя на пламя, я чувствовала, как необходимость принять неизбежное проникала в мою грудь и ложилась на сердце слишком тяжелым для летнего дня покрывалом. Даже притом, что его вес казался удушающим, сбросив его, я становилась беззащитной перед чудовищами.

Я слишком долго оставляла свое сердце беззащитным перед чудовищами. Я позволяла им брать, и брать, и брать. Мою невинность, мое доверие, мою свободу, мой контроль. А одному из них я отдала бы все свое будущее, если бы он попросил. Но он не стал просить. Вместо этого он уехал. Он всегда уезжал. Я оплакивала его целый год, даже когда он был возле меня. Я прошла путь от жалости до отчаяния, с вершин ложных надежд, сквозь боевые поля злобы, и наконец достигла принятия. Я отказалась от нашей судьбы.

Но раскаяние так и не пришло.

Даже когда я поднесла пламя к признанию Рыцаря и закурила от его пылающих извинений свою сигарету.

Эпилог

Эпилог

Лето 1999 мало чем отличалось от лета 1998. Я отметила семнадцатый день рождения, задув спичку вместо свечи на кривоватом, пересушенном кексе. Я проводила время, спя, куря и пялясь в телевизор. Рыцарь уехал. И я опять умирала.

Только на сей раз от проклятой скуки.

Если не считать выпускной церемонии, родители держали меня буквально под замком целых шесть недель после аварии, потому что врачи сказали, столько потребуется мне для полного выздоровления. Я было хотела посещать летние курсы в Университете Джорджии, но не-е-е-е-е-ет. Никакой учебы. Никакой работы. Никакой долбаной жизни.

Так что, когда Дева-Гот позвонила и позвала меня отметить Четвертое июля в доме ее нового парня с бочонком пива, я кинулась к календарю за подсчетами.

– Через семь недель! Бегу!

Дева-Гот встретилась с этим парнем на концерте Мэрлина Мэнсона около двух месяцев назад, и с тех пор они были неразлучны. Его звали Стивен, но я называла его Парень-Гот – по крайней мере, про себя. Я пока его не видала, но сам факт, что у него был свой дом, в котором он устраивал пивные вечеринки, уже вызывал симпатию. А это должен быть полный отпад, с ансамблем и всем таким. Ну, в смысле не то чтобы это был какой-то знаменитый ансамбль, который кто-то знает – какая-то местная группа с названием «Фантомная Конечность», – но все равно живая музыка!

«Черт».

Облизав ватную палочку, я попыталась поправить макияж. В очередной раз.

«Как можно разучиться наносить жидкую подводку?»

«Заткнись. Я не делала этого больше месяца».