35

– Ганс? – позвала я, хотя было ясно, что Ганса дома нет.

Его машины не было на парковке. Я зажгла свет у входа на лестницу и поднялась, на ходу вытаскивая телефон из кармана. Никаких звонков.

Я набрала номер Ганса, и он ответил на последнем гудке.

– Эй, детка! – закричал в трубку Ганс. Где бы он ни был, это совершенно точно был не фургон Бейкера.

– Эй! – заорала я в ответ, надеясь, что он расслышит меня сквозь веселый шум, раздающийся из трубки. Бросив сумку на столик возле дивана, я включила свет. – Ты где?

Ганс рассмеялся.

– А я и сам не знаю. Эй, ребята, мы где? – какое-то время его голос звучал приглушенно, а потом снова стал громким: – Мы в «Хард-рок-кафе».

– В Атланте?

– Нет, в Нэшвилле.

У меня упало сердце. Еще одна ночь в одиночестве.

Голос Ганса снова зазвучал приглушенно, как будто он просил кого-то заткнуться и не орать в телефон.

– Детка? Ты еще тут?

– Да, я-то тут, – я прошла в кухню, зажигая по дороге все лампы. Открыв шкафчик возле плиты, я вытащила последнюю бутылку с остатками «Джек Дэниэлс», которую купил мне Бейкер. – Я думала, вы сегодня вернетесь. Ты же знаешь, завтра у нас учеба.

Я сделала большой глоток прямо из бутылки и взяла ее с собой – в гостиную, за угол, в ванную.

– Что? – прокричал Ганс мне в ухо.

– Ничего, – вздохнула я, протянула руку в душ и включила воду на полную мощность.

– Прости. Тут дико шумно.

– Да уж слышу, – пробурчала я, делая новый глоток. Виски чертовски жглось. Я положила телефон и сняла с себя толстовку, рубашку и лифчик.

Когда я снова взяла телефон, то услышала только: