– И он сказал, что мы там будем! Представляешь?

Прижав трубку плечом к уху, я начала снимать ботинки, джинсы и трусы.

– Извини. Я тебя не слышу. Где вы будете?

– Мы будем там! Мы будем открывать весенний тур «Love Like Winter»! Ты можешь в это поверить? Он сказал, если все будет хорошо, нас могут взять даже в европейскую часть турне!

Где-то за ним что-то упало и разбилось, и вся и без того шумная толпа разразилась восторженными криками.

А я стояла, голая, одинокая, совершенно парализованная этим известием, и смотрела на застывшую в зеркале несчастную тощую девочку.

«Кто-то должен помочь ей, – думала я. – Она совсем пропадает».

– Детка?

– Это потрясающе, – сказала я, глядя, как губы покинутой девочки шевелятся в унисон с моими. – Я так за тебя рада. Невозможно поверить.

Я говорила что-то еще, не слыша собственных слов. Я слышала только, как Ганс сказал, что ему надо идти. Что он меня любит. Что мы увидимся завтра. Я даже не знаю, нажала ли я кнопку отбоя до того, как положила телефон на стойку, взяла бутылку виски, залезла вместе с ней под душ и плакала там, сжавшись в комок, до тех пор, пока вода не остыла.

36

36

Ноябрь 2000

– Ты в порядке?

– А? – вопрос Кена вырвал меня из мрачной спирали тяжелых мыслей, в которую я погружалась. Моргнув на большой экран в комнате Джейсона, я сфокусировалась на игре, а потом повернулась и уставилась на Пижаму.