– Ты уверена, что тебе не нужна помощь? – по его тону, которым он произнес слово «помощь», я поняла, что он имел в виду «присмотр». Глаза Ганса обежали комнату, перебирая, что в ней принадлежало ему.

– Я уверена, что хочу, чтобы ты убрался отсюда на хер, – отрезала я.

Как только Ганс с Викторией отвалили, я взяла телефон, позвонила Джейсону и сказала, что мне надо одолжить его большую машину.

Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не увидела лицо Ганса, когда он вернулся домой и обнаружил, что у него больше нет простыней, подушек, ламп и лампочек, занавески в душе, шампуня, зубной пасты, туалетной бумаги, кастрюль, сковородок, тарелок, вилок и ложек, еды и пульта от телевизора.

Сукин сын.

44

44

Я с застрявшим где-то в глотке сердцем въехала на стоянку позади тату-салона «Терминус». Жуткого грузовика Рыцаря было не видно, но на его месте стоял сияющий хромом мотоцикл-чоппер. Было очень странно представить себе, что Рыцарь теперь ездит на чем-то таком маленьком вместо такого большого. Интересно, подумала я, что еще изменилось с нашей последней встречи?

С той жуткой ночи прошло уже больше года. Я больше года старалась оберегать себя. Я не отвечала на его звонки, сменила работу и даже переехала. Я сумела избавиться от абьюзера, но одно тяжелое расставание – и вот она я, снова принесла ему себя на серебряном блюде.

«Может, он стал другим?» – думала я, обходя здание вокруг.

«Пожалуйста, вернись в машину», – умоляло все мое нутро.

«Может, в этот раз он не будет меня мучить?»

«Уходи. Сейчас же. Пока еще не поздно».