— Оно показало мне, что ты сделала в Сарлазае. — мои пальцы сжались, и глаза Нуры отлетели от меня, внезапно занятые записями на ее коленях.

— Я сделала то, что должны были сделать мое положение и мой ранг.

— Ты заставила его. — мои слова прозвучали сквозь стиснутые зубы. Предательство, которое Макс почувствовал в тот день, все еще болело в моей груди. Я знала, что это такое — чувствовать, что твое тело не принадлежит тебе. И его воспоминания о разрушении города смешались с моими собственными полузабытыми образами горящей столицы Низерена. — И так много людей погибло.

Ее взгляд метнулся ко мне, острый, как острие клинка.

— Я сделала то, что должна была сделать, и я унесу этот груз с собой в могилу. Тысячи и тысячи других людей погибли бы, если бы война продолжалась. Она продолжалась бы годами. И тогда я увидела это — возможность.

Я чувствовала запах горящей плоти. Возможность.

— Ты не хуже меня знаешь, что иногда мы должны делать ужасные вещи ради чего-то большего. Ты знала это, когда пролила свою кровь за тот контракт. — ее рот сжался, между бровями образовалась горестная морщинка. — Макс был самым важным человеком в моей жизни. Была только одна вещь, которую я любила больше, чем его. — ее глаза вернулись к моим, более ярким и холодным. — Ара. Только Ара.

Мой желудок сжался. Любовь? Это была любовь? Так жестоко предать чье-то доверие? Пойти на жертвы ради стольких других людей?

Нет. Никогда.

Я не верила себе, что смогу открыть рот. Нюра встала, подошла к столу и посмотрела на маленькие стеклянные бутылочки.

— Значит, он вернулся вчера вечером?

По какой-то причине от моего ответа у меня заболело в груди.

— Да.

Я видела, как уголки ее рта приподнялись в маленькой, скорбной улыбке.

— Я знала, что он вернется.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Макс.