Посмотри на меня, посмотри на меня, посмотри на меня.

Я подняла голову, медленно пробираясь по его телу, до самого лица.

И тем же движением я поняла, что моя рука обхватила сломанную палку для спарринга, а острый конец прижат к нижней части челюсти Макса.

И я поняла, что не мой голос — не мой голос — сорвался с моего языка, когда я сказала:

— Я ищу Максантариуса.

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Тисана.

И точно так же из каждой ниточки моей мысли, из каждой линии, связывающей меня с моими мышцами, был выжат весь контроль. Словно стена выскочила из-под земли, захлопнув меня за стеклом.

Я попыталась пошевелить рукой, отчаянно попыталась…

Ничего. Ни малейшего движения.

— Я все еще нахожу это таким странным, — произнесли мои губы. Мои глаза все еще блуждали по лицу Макса. Лицо, которое было таким неподвижным, таким бледным. — Видеть тебя здесь. Ты такой мягкий и смертный.

Моя рука сильнее прижала сломанную палку к его горлу, выбивая одну каплю крови.

Его пальцы впились в мои плечи, но он не двигался. Он был настолько неподвижен, что его можно было высечь из камня.

В моем сознании мои пальцы вцепились в стеклянную стену. Паника нарастала, нарастала и нарастала.

Впусти меня обратно.

{Ты повеселилась. Теперь я получу свое}.

Моя левая рука — та, что не была занята колом, — двинулась вверх по телу Макса, проводя кончиками пальцев по его груди, потом по плечу, потом по горлу любопытными, легкими прикосновениями.

— Сначала я не понимала, — прозвучал мой голос. — Природу ее интереса к тебе. Но теперь я вижу. Это секс. Люди помешаны на сексе. Сейчас мне это кажется очень странным, хотя, возможно, было время, когда я так не считала. — моя голова наклонилась. — Я нахожу себя любопытной. Думаешь ли ты о ней так же, как она думает о тебе?