– Если такое и случится, партия отмолит все наши грехи! – с наигранной веселостью заверил ретивый райкомовец. И не удержался, чтобы не напомнить бригадиру о партийной заповеди, давая понять, что разговор окончен: – Товарищ Грачев, не забывайте, что замыслы партии – это закон для коммуниста!

– Дак, они ж, законы, хошь и партейные, одинаково, как и дышло, куда, обченаш, не поверни, туда и вышло, – непочтительно пробурчал новинский бригадир…

Колосившуюся озимую рожь новинцы косили с каким-то суеверным страхом, будто свершали злодейство над своими близкими. Может, через это из скошенного лишь наполовину скормили скоту, другую – спарили и кучах, без радения сваленных у фермы, и весь сказ о «зеленке». А освободившуюся кошанину наспех вспахали и засеяли кукурузой, по-деревенски из лукошка – вразброс, так как нужных рядковых сеялок в то время еще не было в «Аховграде». Дальнейшее попечительство над новоявленной южанкой поручили бывшему балтийцу.

– Раз зовешься у нас Мичуриным, тебе и карты в руки: преобразуй «королеву» во благо!

Стояло в разгаре «кукурузное» лето (да, и такое было в нашей несусветно-разухабистой жизни). Хотя тогда и не далась самоватым северянам сосватать себя златовласая «королева-южанка», какой рисовали кукурузу в початке молочно-восковой спелости на красочных плакатах художники от слова «худо», но само лето, раз оно втемяшилось в память, было расчудесным для Ионы Веснина, недавно бравого краснофлотца. А для тогдашней Великой державы, как бы слепленной, словно ласточкино гнездо, из прибрежной вязкой глины, уличных соринок и чужих перышек, – и даже елико предерзостным! Страна ликовала недавнему триумфу простого смоленского парня, который, будто верхом на сказочно-космическом коньке-горбунке «Восток», первым из первых громом вломился в звездное небо. Именно тогда наши незаменимые вожди-старцы, пребывая во хмельной вселенской гордыне, замахнулись, подумать только, на хваленую, зажравшуюся Америку: догнать и перегнать по молоку и мясу!

Да и во всем остальном утереть ей заносчивый нос, знай, мол, наших! А то, что мы – «могем», кто ж тогда смел в этом усомниться, если мы денно и нощно, всюду и громче всех дудели на весь белый свет в мыслимые и немыслимые фанфары.

Опять же на просторах мировых океанов бороздили в несметье своем не чьи-то, а наши сейнеры и траулеры под трудовыми серпасто-молоткастыми флагами. И что удивительно, верь-не верь, а ведь для всех хватало топлива, хоть залейся! Да и долгов сумасшедших, не под одно поколение, не было у страны. Поэтому и слыхом не слыхивали тогда, чтобы наших моряков где-то в чужеземье сажали в долговые «ямы». Все тогда казалось прочным, как в довоенной песне: «Броня крепка и танки наши быстры!»