Кодрингтон вошел бы в залив 19 октября, если бы было достаточно ветра, но ему пришлось дождаться следующего дня. В течение ночи французов – и в меньшей степени русских – слегка отнесло под ветер, и только около часа пополудни 20 октября удалось сконцентрировать флот для входа в бухту.

Дул южный ветер⁵⁶, и союзники вошли с северо-запада. Их тяжелые корабли двигались в две линии: британские и французские – справа, русские – слева. Правую линию образовали «Азия», «Генуя», «Альбион», «Сирена», «Тридент», «Сципион» и «Бреслау», левую – «Азов», «Гангут», «Иезекииль», «Александр Невский», «Проворный», «Елена» и «Кастор». «Талбот» и «Армид» находились с внутренней стороны правой линии, «Дартмут» и, вероятно, несколько небольших судов – с внешней стороны линии в ее головной части. Об этом нигде не говорится, но явствует из позиций, которые они должны были достичь. Два британских фрегата, «Глазго» и «Кэмбриан», и один русский фрегат, «Константин», были далеко на юге: два последних возвращались из залива Корон, а «Глазго» был послан им навстречу с инструкциями.

Согласно французскому источнику⁵⁷, русские не пытались занять предназначенные им места, а двигались со стороны кормы от французов, хотя их ведущие корабли прошли последнего из французов, когда вошли в узкость. С другой стороны, русские утверждают, что им пришлось ждать, пока французы пройдут вперед и займут свое место в правой линии, а их ведущий корабль – «Азов» – вошел борт к борту с «Сиреной» де Риньи. Истина, вероятнее всего, как обычно, находится где-то в середине. Хотя заметки о плане, сделанные офицером «Альбиона», предполагают, что первые русские корабли и последние французские бросили якоря одновременно, примерно через полчаса после начала сражения, нет никаких сомнений в том, что по крайней мере «Гангут» и «Азов» уже действовали какое-то время до того, как на сцене появился «Бреслау».

Когда корабль Кодрингтона подошел к входу, с берега к борту подошла лодка с посланием, говорившим, что Ибрагим не давал разрешения союзникам заходить в гавань, и требовавшим, чтобы они немедленно вышли в море. На это Кодрингтон ответил, что он прибыл сюда не подчиняться приказам, а отдавать их и что первый выстрел турецкого орудия станет сигналом для уничтожения их флота. На какое-то время угроза возымела действие: орудия береговых батарей, равно как и кораблей турецко-египетского флота, молчали, и ведущие корабли союзников беспрепятственно заняли свои позиции.

«Азия» бросила якорь вблизи двух флагманов, турецкого и египетского, «Генуя» – напротив следующего турецкого линкора, «Альбион» – напротив «Леона» и стоящего рядом с ним турецкого фрегата. «Дартмут» и «Сирена» проникли внутрь первой турецкой линии, причем первый – перед ней, рядом с одним из брандеров, второй – между двумя египетскими фрегатами, почти на траверзе «Ихсаньи».