Там, где осуществлялась власть лорда, символом контроля над округой являлся retainer, который, часто вооруженный и, возможно, носящий отличительную ливрею, или униформу, стремился преследовать конкретные интересы своего хозяина. Такое развитие общественного строя, получившее столетие назад название "ублюдочный феодализм"[1020], было склонно поощрять беспорядки, опасность которых была хорошо известна, что привело к шквалу законодательных актов в эти годы. В первом парламенте Генриха IV был принят закон, запрещающий ношение ливреи, поскольку это не способствовал миру и порядку[1021]. В следующем году было установлено, что носить можно только ливрею короля, и то только при определенных обстоятельствах, причем принц имел особое разрешение на выдачу своей "ливреи дель Синье" (лебедя Богунов) своим приближенным[1022].

Законодательство, судя по всему, имело лишь ограниченный успех. В 1404 году спикер парламента потребовал, чтобы статуты соблюдались должным образом, в тот самый момент, когда было признано, что граф Нортумберленд нарушил их[1023]. К 1407 году говорили, что группы retainer, состоящие из 200–300 носителей ливрей, были небезызвестны, и что ссоры поддерживались с их помощью. Парламент постановил налагать штрафы в размере 5 фунтов стерлингов на дарителя и 2 фунта стерлингов на получателя каждого комплекта ливреи, а людей призывали сообщать о тех, кто действует против закона, с обещанием, что суммы штрафов будут разделены с ними[1024]. На последнем парламенте Генриха IV, в 1411 году, было выдвинуто требование о дальнейшем усилении контроля. В частности, было предложено не допускать помилования за нарушение закона, а также поощрять судей выяснять, как он соблюдается, и информировать королевский суд в Лондоне о любых известных нарушениях. Петиция была одобрена и в статуте должно было быть записано, что король считает, что его соблюдение будет способствовать достижению мира во всем королевстве[1025].

Юридические свидетельства о деятельности вооруженных групп многочисленны; они поступают не только из Средней Англии и с границ с Уэльсом и Шотландией, но и из других регионов. В Стаффордшире члены семьи Эрдсвик, особенно Роджер и Хью, были печально известны своей беззаконной деятельностью: имя Хью с определенной регулярностью появлялось в записях королевского суда, начиная с 1405 года, а позже — в официальных парламентских записях. В Шропшире, где Толботы пытались укрепить свое растущее могущество против давно укрепившегося влияния графа Арундела, у Арундела пришлось потребовать расписки за преступное поведение ряда его главных приверженцев, некоторые из которых в отсутствие своего господина взяли на себя его полномочия и злоупотребляли своим положением[1026]. В Корнуолле, еще одном "королевском" графстве, где не было крупного лорда,[1027] есть свидетельства того, что влияние оказывалось посредством пожалований и назначений на прибыльные должности. В начале правления Генриха V поступили жалобы на Джеффри Сент-Обина и Ральфа Вивиана, которые устроили засаду на Джона Тревойфа, который утверждал, что они были "великими преступниками и злодеями и настолько крупной бандой в графстве, что упомянутый проситель не может получить никакой помощи от представителей закона". Несколько лет спустя, в 1420 году, было заявлено, что Джон Кук из Падерда "так хорошо правит в своем графстве и имеет такие большие сборы с того же графства, а также является мировым судьей, что указанный проситель не может получить никакого возмещения у служителей закона общины"[1028].