Для подателей таких заявлений самым важным аспектом этих дел была их неспособность добиться справедливости от представителей закона на местном уровне. Поскольку подобные заявления должны были быть сделаны для поддержки петиции в канцелярию, нам нелегко судить о том, насколько точными или обоснованными они были на самом деле. Тем не менее, они являются важным свидетельством исторического явления, характерного для этого периода: необходимости для тех, кто стремился к власти и влиянию, заручиться поддержкой местного дворянства и людей, занимающих властные должности, возможно, мировых судей или шерифов, в общине. Незаконное предоставление ливрей, зафиксированное в нескольких случаях в обвинениях, выдвинутых против правонарушителей в Шропшире в 1414 году, было одним из таких способов для лорда или даже преуспевающего члена дворянства, чтобы произвести впечатление своей власти в регионе[1029]. То, что такие ливреи создавали противоречия, а также преступные связи в обществе, кажется слишком очевидным.

Очевидное пренебрежение к закону можно было обнаружить даже среди людей, тесно связанных с короной. Между 1410 и 1412 годами Льюис Робессар, эсквайр принца, был замешан в поддержке пиратства на море[1030]. В 1414 году, как мы уже видели, Томас, граф Арундел, близкий соратник Генриха, был в числе тех, кого обязали выдать расписки на общую сумму 10.000 марок за преступное поведение его людей в Шропшире;[1031] а в следующем году граф Солсбери, военачальник, которому суждено было завоевать себе славную военную репутацию, был оштрафован за нападение в приходе Сент-Джайлс, за стенами Лондона[1032]. Такие примеры свидетельствуют о том, что личные интересы могли стоять в приоритетах людей выше, чем соблюдение закона. На второй день работы парламента 1411 года Уильям, лорд Роос, подал петицию, в которой жаловался на то, что Роберт Тирвит, судья суда королевской скамьи, пытался запугать главного судью Гаскойна, который рассматривал тяжбу между ними, присутствуя на заседании во главе большой группы людей, по некоторым данным, около 500 человек, вооруженных и готовых к войне[1033]. Жалобы на беспорядки и злоупотребление властью, поданные Томасом Хокливом, не были основаны на фантазии писателя[1034].

Упоминание о пиратстве, якобы поощряемом Льюисом Робессаром, напоминает нам, что некоторые из самых страшных преступлений в эти годы были совершены не на суше, а на море. Проблема не была новой, поскольку акты пиратства (или захвата судов, как мы можем их рассматривать) имели место с момента развития международной торговли в XIII веке. XIV век ознаменовался дальнейшим ростом торговли и еще большим риском для тех, кто в ней участвовал. Чтобы предотвратить попадание товаров в руки пиратов, судовладельцы предпринимали меры по самозащите. Использование системы конвоев, которая обеспечивала определенную безопасность нескольким судам, плывущим вместе в строю, или наем вооруженных людей на борт торговых судов, или вооруженных кораблей в качестве эскорта, было признанием того, что безопасность на море является реальной проблемой и что необходимо принять соответствующие меры для обеспечения безопасного прибытия судов в порты назначения.