– Господин рыцарь, переменим тему, не подобает нападать на бедную королеву, пользуясь её слабостью. Лучше расскажите нам о привычках дам французского двора.

Сей милый намёк дал Готье понять, что он на верном пути. И он принялся рассказывать разные забавные и удивительные истории и весь вечер так развлекал короля, королеву и придворных, что король, покидая своё место, признался, что никогда прежде не проводил время столь весело. Засим они пошли побродить по садам, великолепнее коих не было на всём белом свете, и королева, не забыв обещаний иноземного рыцаря, увлекла его в цветущую апельсиновую рощу, пронизанную сладким благоуханием.

– Благородная и прекрасная королева, – начал славный Готье, – во всех краях я видел, как гибнет любовь при первых же шагах своих, кои мы называем учтивыми ухаживаниями. Положитесь на меня, и, как люди благоразумные, давайте сразу договоримся, что будем любить друг друга, не теряя времени на церемонии, тем самым никто ничего не заподозрит, и мы будем счастливы долго и безмятежно. Только так должно поступать королевам, кои не желают, чтобы им помешали.

– Хорошо сказано, – согласилась королева. – Но я неопытна в таких делах и толка в предосторожностях не знаю.

– Есть у вас кто-нибудь, кому вы можете довериться?

– Да, – отвечала она. – Моя дуэнья, которая приехала со мной из Испании. Она за меня пойдёт хоть на костёр, как святой Лаврентий, который дал себя поджарить ради Господа Бога. Но ей всё время нездоровится.

– Очень хорошо, – обрадовался рыцарь, – значит, вы её часто навещаете.

– Да, – сказала королева. – И иногда даже ночью.

– О! Клянусь святой Розалии, покровительнице Сицилии, – воскликнул Готье, – что за подобное везение воздвигну в её честь золотой алтарь!

– О, Иисусе! – отвечала королева. – Я вдвойне счастлива от того, что столь любезный поклонник исполнен столь глубокой веры.

– О моя прекрасная дама, теперь моя вера стала вдвое сильнее, ибо я люблю и нашу небесную царицу, и одну земную королеву, и, к счастью, они не наносят друг другу никакого ущерба.

От сих приятных речей королева столь расчувствовалась, что ещё немного, и она бежала бы на край земли с этим бойким французом.

– Дева Мария всесильна на Небесах, – сказала королева, – пусть любовь дарует мне такую же власть на земле!

«Ба! Да они толкуют о Богоматери нашей!» – удивился незаметно подкравшийся король, услышав последние слова жены. Он разыскал её по наущению одного из своих сицилийских придворных, который позавидовал внезапному успеху проклятого француза и вселил подозрения и ревность в сердце короля.