А может, оно и к лучшему – беспричинное и бесконечное счастье напрочь атрофировало бы все нейроны и рецепторы, превратив все население Земли в солнечных юродивых с широко открытыми глазами и придурковатыми улыбками. Все вели бы себя как в антиутопии Олдоса Хаксли. Ларс фон Триер снял бы продолжение «Американского пирога», а Чак Паланик влюбился бы в пейзажные рассказы Паустовского.

Правда, есть люди, которые вдоволь обеспечены этим неосязаемым наркотиком под названием «счастье» – а может, просто испытали однажды сильнейший трип и теперь пишут книги о том, где его достать. Неизвестно, насколько эти книги оказываются полезными, но как правило, после выхода почти всегда становятся бестселлерами. А еще эти же люди проводят семинары – сотни глаз разной степени горящести устремляются на просветленного оратора. Его эйфорию впитывают, слова записывают, а за мимикой тщательно следят, чтобы повторить то же самое дома, у зеркала.

В магазине Женю уже узнавали и улыбались приветливо-укоризненной улыбкой. Такой обычно приветствуют постоянщика-алкоголика. Наверное, заходящий в алкогольный отдел среди бела дня помятый парень в спортивном костюме не мог напоминать никого другого. А особенно если учесть, что этот белый день – среда, и вообще, четвертый по счету день, когда этот самый парень приходит сюда за этим нехитрым алкогольным набором, то все кажется вполне логичным. Делая вид, что всего этого он не замечает, Женя сгреб с полки несколько бутылок пива и бутылку водки.

Одно время он хотел пойти работать барменом – напрочь забывая все то, о чем распинался лектор на полуторачасовой лекции по анатомии, он точно не забывал, сколько бейлиса и самбуки надо добавлять в «Хиросиму».

Друзья как-то подарили ему «Библию бармена», и наверное, это была одна из немногих книг, которые Женя прочел до конца. Приходили друзья, и он устраивал целые шоу с поджиганиями, ударами роксов об стол и выстраиваниями пятислойных коктейлей. Шкафчик над плитой при ближайшем рассмотрении представал набором юного химика, не расстающегося со своими реагентами. Гостям нравилось представление, да и когда ты пьешь, пусть и третий день подряд, коктейли собственного производства, язык не поворачивается упрекнуть себя в подростковом алкоголизме. Эстетика происходящего зельеварения неплохо успокаивала совесть. Та не протестовала – ну и правда, не водку же спрайтом запивает, а можно сказать, пробует что-то новое и расширяет кругозор.

Если увлечение не становится страстью, оно уходит. Ничто в этом мире не постоянно, даже если смешивать алкоголь в конечном итоге надоедает. Женя оставил в своем репертуаре коньяк с колой и текилу со швепсом. Они стали его напитками выходного дня, хотя раньше их смешивание казалось ему таким же неуместным, как на поминках принести гостям по «Лонг-айленду» вместо стопки водки.