Глава тайной канцелярии поджал к груди скрюченный кулак и злобно заклекотал, раздражённо вертя подбородком.

– Поглотитель тебя подери, Оливье. Снесу я тебе мешок сырца что ли?

– Спор есть спор, – пожал плечами дядя, присаживаясь к письменному столу.

– Короли коронуются, и низложатся… – опустив глаза, начал Сыч.

– А сырец растёт в цене! – довольно гаркнул Оливье.

– Чего надо? – нахохлившись, проворчал Сыч.

– Мешок сырца.

Глава тайной канцелярии потёр лицо руками и, надев подобие улыбки, погрозил дяде пальцем.

– Ты послал знак синей звезды. Я встретил. Сырца у меня нет. Деньги ты не возьмёшь. Выходит, у тебя есть желание, которое я, скрепя сердцем, выполню.

– Ты самый скучный живодёр на свете, – вздохнул Оливье.

– Выкладывай, задержанный, – нахмурился Сыч.

– Не выйдет благого дела, – простонал дядя. – Из мешка риса я хотел устроить Пир на весь мир.

Глава тайной канцелярии перегнулся через стол.

– Обезьянам будешь в уши лить! – каркнул он.

– Что штиль, что качка, – расстроился Оливье и, мучительно всматриваясь в руку, начал загибать пальцы. – Первое, арестуешь меня со всеми положенными заклятьями и охранными чарами. Чтоб на тридцать миров прокатилось, опальный мастер в Благограде. Не прыгай от счастья! В тот же миг выпустишь под залог. Оплатишь сам!

Сыч равнодушно кивнул.

– Второе, после вечернего отлива мой корабль должен стоять у причала большой арены.

Глава тайной канцелярии скривился, но согласно опустил подбородок.

– Третье, два… – Оливье оглянулся на нас. – Три билета на завтрашний виктатлон.

– Всё? – натужно прокряхтел Сыч.