Я взглянула вниз, но увидела лишь грязную макушку того, кто производил этот вой.

— И что же он натворил?

— Ваалу его знает, миледи. То есть, кто же его знает, миледи, — откашлявшись, поправился он, покосившись в сторону Алекто. — Быть может, и ничего: порой они отсиживают за своих близких.

Аккуратно обойдя колодец, мы двинулись дальше. Краем глаза я заметила еще несколько таких же. И даже когда они скрылись из виду, неприятное тревожное чувство, поползшее по спине от услышанного звука, все не оставляло меня.

— Где же дом Старой Марты? — повернулась я к слуге.

— Вот там, миледи, — указал он. — Но если мне дозволено будет сказать, вы не должны встречаться с этим лекарем.

— Отчего же?

— Оттого что он из Белого города. Люди говорят…

— Люди всегда говорят. Для этого у них есть рты.

Подобрав подол, я двинулась в указанном направлении, Алекто — за мной.

— Он сказал не брать с собой стражу, — робко заметила она, когда сэр Вебрандт и второй рыцарь последовали за нами.

Я приподняла брови.

— Ты же не считаешь, что я настолько безумна, чтобы согласиться встретиться с незнакомым человеком в незнакомом городе с глазу на глаз?

Она опустила глаза, тихо пробормотав:

— Нет, миледи.

Старая Марта оказалась суетливой полной женщиной с красным лицом, не знающей, куда нас усадить — в доме не имелось подходящей мебели, так что в итоге я осталась стоять, а Алекто устроили на захваченной с собой подушке на сундуке. Ее дочь, лет десяти, робко выглядывала из-за дырявой занавески, жуя кончик волос.

— Твой лекарь запаздывает, — заметила я.

Алекто, беспокойно посматривавшая в окно, вздрогнула.

— Да, миледи.

Спустя какое-то время в дверь постучали, и она сжала мою руку. Но это оказался мальчишка с посланием.