Светлый фон

Добиваясь точности и совершенства, юный живописец сделал семь копий с этюда монаха, написанного испанским художником Веласкесом; голову старика, принадлежащую кисти Веласкеса, он скопировал около двадцати раз.

Уже будучи знаменитым, Брюллов говорил, что художник должен садиться за работу с восходом солнца и кончать её, ложась спать.

Брюллов всю жизнь презирал бездельников. Однажды он писал портрет знатной графини. В тот день у него болела левая рука. Он сказал:

— Что-то сегодня моя графиня меня беспокоит.

— Про какую графиню вы, Карл Павлович, говорите?

— Про мою левую руку.

— Почему же она графиня?

— Потому что ничего не делает...

 

Нетерпеливый Крылов и нетерпеливый Брюллов

Нетерпеливый Крылов и нетерпеливый Брюллов

Брюллов исполнил много портретов. Один из лучших среди них — портрет прославленного сочинителя басен Ивана Андреевича Крылова. Художник с охотой и любовью писал портрет своего друга. Голову Крылова, его красивое, спокойное лицо, обрамлённое лёгкими, пушистыми седыми волосами и бакенбардами, его мудрые глаза Брюллов написал за один приём.

Крылов, обычно неторопливый, даже медлительный, во время сеанса был очень нетерпелив. Брюллов то и дело уговаривал его посидеть ещё, развлекал рассказами.

Совсем по-другому поступал Брюллов, когда работа не привлекала его. Однажды сам царь Николай Первый приказал Брюллову написать его портрет. Он объявил день и час, когда приедет в мастерскую художника. Но случилось так, что царь немного опоздал. Брюллов не стал дожидаться, взял шляпу и был таков.

— Какой нетерпеливый мужчина! — гневно промолвил царь, когда не застал художника в мастерской.

 

Последняя встреча

Последняя встреча

Картины и рисунки Брюллова очень нравились Пушкину. О «Последнем дне Помпеи» он написал стихотворение. Поэт и художник часто встречались, много беседовали об искусстве.

Однажды Пушкин вместе с поэтом Жуковским приехал в мастерскую Брюллова. Художник стал «угощать» друзей своими акварельными работами. Пушкин был от них в восторге. Он любовался каждым рисунком и горячо высказывал своё одобрение, а Брюллов, посмеиваясь, знай себе доставал из портфеля всё новые и новые листы.