Сьюзен покачала головой и сказала:

— Твою же мать.

— Что случилось?

Она грызла ноготь большого пальца.

— Он был любовью всей моей жизни. А теперь я пытаюсь доказать, что он психопат, который изнасиловал и убил моего ребенка.

Роберт кивнул.

— А я пытаюсь доказать, что получил ложное признание и посадил невиновного человека в камеру смертников на двадцать лет. Знаете, это было мое самое крупное дело. Которым я больше всего гордился.

Когда они проехали мимо рекламного щита ресторана с тарелкой горохового супа, Сьюзен сказала:

— Я так благодарна вам за то, что вы сделали. Это потребовало большого мужества.

Роберт посмотрел на нее, и что-то в его взгляде заставило ее заволноваться.

— Если уж говорить о мужестве, — произнес он, — то вы самый храбрый человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни.

Она смущенно отвернулась.

— Есть ли в Ходж-Хилс хорошие бары? — спросила она.

— Один есть точно, — ответил он.

Когда они вошли в бар, на сцене играла кантри-группа. В пятницу на танцполе было не протолкнуться. Заведение называлось «Подвыпившая корова» и напомнило Сьюзен ее местный бар «Ворона». Около дюжины человек танцевали, в то время как другие хлопали в такт песне о ковбойских сапогах и красных юбках, которую она слышала по радио.

Они направились к столику и взяли меню. Потом она подумала кое о чем.

— Роберт, я чувствую, что должна угостить вас ужином, потому что вы так много для меня делаете…

— Не беспокойтесь.

— Я просто чувствую, что должна объяснить кое-что, — призналась она и рассказала историю о том, как у нее украли деньги.

— Мне очень жаль, — произнес он. — Закажите двойную порцию всего, что захотите. Вы это заслужили.