Но теперь, после слов Зака, мысли липли как паутина.

«Он не придет», – осознание проявилось точно кинопленка.

Это понимал даже сам Тобиас, потому что у «могилы» Этель его сейчас не было. Он ушел, когда убедился, что одна из частей его омерзительного плана исполнена. Сел в машину, где в багажнике без сознания лежал Дарен, и уехал к месту, координаты которого уже ждали Каспера в сообщении на его телефоне.

И даже то, что именно Этель слушала разговор бывших друзей, что именно ей не повезло оставаться в сознании всю дорогу, – еще одно доказательство правдивости слов Зака. Путь к кладбищу – еще одна пытка. Но не для Каспера, а для Этель. Ведь пока она будет до утра лежать, связанная, на дне могилы, она будет надеяться. И когда эта надежда в первых утренних лучах обратится в пепел, Этель возненавидит друга за его выбор.

На это рассчитывал Тобиас? Это те ужасные последствия, за которые Каспер должен корить себя всю жизнь?

Вряд ли. Утраченная дружба длиной в год – не то, за что Каспер будет себя винить до конца дней. А значит, пытка Этель еще только впереди.

– Вам всем конец, ублюдки, – прорычала Этель сквозь зубы и дернулась, силясь ослабить веревки на запястьях и лодыжках. Жесткий материал обжег кожу и впился в свежие раны. На глазах выступили злые слезы, когда Этель поняла, что ничего не изменилось. Лишь голос боли, льющийся раскаленным ручьем по телу, стал четче и звонче.

Все по-прежнему. Путы все так же крепко впиваются в плоть, могильная земля так же холодна и, как кажется Этель, воняет гнилью, а сверху на нее смотрят три безжалостные тени.

Огонек зажженной сигареты выхватил из мрака лицо Зака. Его длинный нос при таком освещении казался вытянутым пластилином, а глаза маслянисто блестели.

– Да. Верим и очень боимся, – сказал он скучающим тоном, а подружки-гиены залились хохотом, столь неуместным на кладбище.

– Я буду кричать.

– Сколько душе угодно, – проорала Хильда во все горло, и уже тогда Этель все поняла. Охраны на заброшенном кладбище нет.

– Вам это с рук не сойдет. Моя сестра работает в полиции. Она…

– Ронду Уайлен отстранили и упекли в психушку. Мы уже в курсе, – проворковала Клео и, похоже, ударила ногой по краю ямы. На лицо Этель упал крупный ком земли и разбился. Крохотные частички почвы застлали глаза и попали в рот.

И если изо рта Этель смогла выплевать солоноватые на вкус комья, то глаза нещадно слезились и болели. Она больше не видела ничего, кроме расплывчатой пелены мрака.

– Кстати, ты же на врача учишься… Значит, должна знать, что иногда психические расстройства передаются по наследству, – сладко пропела Хильда. Ее голос лился сверху как пророчество. Однако читать его нужно было между строк.