– Поговори со мной, – жалостливо попросил Ви и притянул Этель к себе. – Я так боялся, что с тобой что-то случится! Боялся, что больше никогда тебя не увижу… А ты просто молчишь.

Выглянув из-за плеча Ви, Этель увидела то, что он оставил за своей спиной: гору земли рядом с пустой ямой, сломанную деревянную лестницу и три тела, которые походили на сброшенную змеиную кожу.

Этель вздрогнула, и глаза ее заволокло слезами. Рыдания костью встали поперек горла, и как бы девушка ни старалась, она не могла прогнать этот ком.

– Ты убил их, – выдавила она, не смея отвести глаз от безвольно раскинутых рук, изуродованных туловищ и лопнувших голов. – Ты говорил, что это не в твоих правилах. Что ты не трогаешь тех, кого щадит Изнанка.

– Она же их и убила, – Ви беззаботно перебирал рыжие локоны Этель. Зарывался в них пальцами, вдыхал их аромат и гладил с нежностью любовника. – Я просто дал ей больше воли, чем обычно.

Этель не верила. Ни Ви, ни в то, что Клео, Хильда и Зак теперь мертвы. Она смотрела на их тела и ждала, что кто-то из них пошевелится или застонет от боли. Понимала, что это глупо, но все равно хотела, чтобы хоть кто-то чудом выжил.

– Зачем?..

Ви замер. Он перестал перебирать волосы Этель, а потом медленно отстранился, держа девушку за плечи.

– Я ведь люблю тебя, – наивный блеск в золотых глазах заставил сердце болезненно сжаться. – И я уверен, что поменяйся мы местами, ты бы сделала то же самое для меня.

Ее глаза расширились от испуга, а кожу лизнула нервная дрожь. Так вот как Ви это видит!.. Кто-то дарит любимым букеты, а Ви – головы убитых обидчиков. Но Этель не способна принять такое проявление чувств и уж тем более не способна на нечто подобное сама.

– Это жестоко. Они же просто люди! Хильда и Клео даже раскаялись! Зак пошел за лестницей, чтобы освободить меня. А ты!.. Ты…

– Этель, – он положил ладони на ее мокрые от слез щеки и заставил заглянуть себе в глаза. – Не обманывайся. Я видел их Изнанки, и они омерзительны.

– Это не оправдание, Ви…

– Они бы все равно умерли, – эти жестокие слова он произнес слишком мягко, и звучало это настолько неправильно, неестественно, что Этель оцепенела.

Она ждала, что он пояснит, но Ви, казалось, вообще забыл, что они о чем-то говорили. Он заметил раны на запястьях Этель, оставленные сигаретами и веревками, и принялся нежно дуть на алеющие на коже следы мучений.

Это настолько поразило Этель, что какое-то время она молча наблюдала за Ви. И лишь когда его теплые губы коснулись чуткой кожи на внутренней стороне запястья, Этель опомнилась.

– Почему ты так говоришь? С чего взял, что они бы погибли?