Поймет ли она его? Примет ли дар, который уже считает проклятьем?

Этель закрыла лицо ладонями и сдавленно произнесла:

– Мне страшно любить тебя.

Он уже слышал эти слова. Тогда Этель сказала, что боится потерять Ви. Сейчас признание звучало совсем с иным оттенком. В нем было больше горечи и сожалений, чем Ви мог бы вынести.

– Потому что я монстр?

Она резко убрала руки от лица и быстрее, чем Ви успел заглянуть в ее глаза, прижалась к его груди. Дрожащие пальцы стиснули ткань его черного сюртука, сотканного, как и сам Ви, напополам из реальной материи и Изнанки.

– Пока не поздно, остановись. Умоляю!

Ви оторопело смотрел, как девушка, в которую он влюблен, дрожит от рыданий. Как отчаянно она жмется к нему, точно пытаясь проникнуть в самое сердце.

– Не уничтожай мой мир. Оставь мой дом в покое! – прокричала она с надрывом, задыхаясь в слезах.

Ви боялся даже коснуться Этель. Он был уверен, что если обнимет ее, если прижмет к себе, она разрыдается еще больше. В конце концов, Этель не нужна его ласка. Ей нужен покой.

– Твой дом рушится изнутри, пока ты закрываешь на это глаза. Но трещина уже коснулась и тебя, Этель, она уничтожила твою семью. А ты просто терпишь.

Всхлипы стихли. Этель утерла тыльной стороной ладони блестящие от слез щеки и, глядя на Ви волком, отползла, чтобы сидеть подальше от него.

– Ты ведь не эгоистка, Этель, как и я – не злодей. Так подумай же о тех, кто потом может пострадать из-за тьмы, которую ты боишься сейчас уничтожить.

Он выиграл этот спор, но сладкое чувство победы окрыляло Ви ровно до того момента, пока он не понял, что Этель снова плачет. И пусть он все еще оставался уверен в своей правоте, слезы Этель портили момент близящегося триумфа. Ее боль эхом отзывалась и в Ви. Это злило донельзя!

Он столько мечтал об этом дне! Предвкушал, как явит миру истинный облик, что поглотит все зло! Теперь это все казалось лишь неприятной рутиной, с которой нужно разобраться как можно скорее.

Ви не отступит от цели, но и наслаждаться дорогой к ней уже не сможет.

– На что будет похож мой мир? – едва слышно бормотала Этель, яростно утирая слезы.

Она не смотрела на восходящее солнце, не любовалась небом и ни разу не взглянула на Ви с любовью, которой он так жаждал. В ее глазах болотом застыла жалость и тоска. Ее тонкий силуэт, напоминавший вытянутый мазок яркой краски, теперь походил на скрюченную сухую ветку. Даже рыжие волосы будто потускнели, а шрамы, казалось, еще плотнее затянули левую половину лица. И Ви не мог избавиться от мысли, что это все – его вина.

– Этель, – позвал он, отвернувшись. Не мог смотреть ей в глаза, но должен был признаться: – Твой мир не изменится, обещаю. Мы вернем ему прежний облик, когда все будет кончено.