— Пчелы как гудят в ветках…
— Пчелы уже работают вовсю. Все ожило под солнышком: все букашки-таракашки, каждая травинка. Все живет, радуется жизни. И ты радуйся.
7
Иван шел выгоном, через песчаный карьер, мимо школы, пересек проулком нижнюю улицу, продрался сквозь густой, колючий кустарник и оказался на огороде сестры. Она как раз с младшим своим, с Алешкой, сажала картошку. Увидела брата, удивилась:
— Куда это ты? На крестины до когось? А кто тут у нас родил, я и не слыхала?..
— Ото ж и я сказал бабке: подумают, на крестины собрался. На, это вам, мать передала, — Иван протянул узел сестре.
— Нам? В честь чего это? Ни праздника, ни… Ну, спасибо! А ты куда?
— Как куда? К вам. Вот же, принес.
— Нет, — не поверила сестра. — Сейчас так в гости, да ишо в будний день, не ходют. Это ты по пути к нам зашел.
— Угадала. К мужикам иду — к Неботову, к Карпу, деверю твоему. Спрягаться будем — корм добывать гуртом веселее.
— Ну вот, а обманываешь старше себя. Карпо вон с самого утра что-то копает у себя в саду. А Федора не видала, может, его и дома нема…
Иван направился к Карпу, но тот, еще издали увидев Ивана, воткнул с досадой лопату в землю, вышел ему навстречу, явно не желая, чтобы Иван видел его работу. Они встретились на меже, поздоровались.
— Куда это ты? — спросил Карпо и полез в карман за куревом.
— Да к вам… За советом. Слыхали?
— Слыхали…
— Ну, и как?
— А шо тут «как»? Как постановлено, так и будет, — сказал Карпо.