— И сколько вы так продержитесь?

— А сколько продержимся, и то наше. А потом, я не думаю, што это всерьез такая волокита делается. Прикидываю и так, и эдак — нет, не получается, чтобы такое можно было узаконить надолго.

— Это ж не от нашего поссовета идеть.

— И все равно. Ну, ты вот сам подумай и скажи мне: кому вред от моей коровы, от твоей, от Карпова поросенка?

— От моей вред моему соседу, Непорожнему, говорит: улицу загаживает лепешками, — сказал Иван сердито, ему почему-то не хотелось вести этот пустой разговор. Раз решили — значит, для чего-то это надо. Там же не будут делать такое с бухты-барахты. Да и чем помогут такие разговоры? Иван хотел знать точно: как это будет и когда. Оказывается, пока никто ничего не знает.

Но Неботов, склонный к рассудительности, отмел Иванов ответ как шутейный:

— Непорожний-то, так бы сказать, пришей кобыле хвост. Не в нем дело. А я тебя всерьез спрашиваю: кому вред? Вот она нынче подоила корову и напоила молоком ребятишек или сготовила кулеш и накормила их. Кому от этого вред? Они ж наши — эти дети. Они ж вырастут и будут, так бы сказать, трудиться в нашем государстве. Или взять Карпа — выкормил и зарезал поросенка и теперь кормит салом свою семью. Кому вред от того? А если понадобятся деньжонки, и моя Катерина или Карпова Ульяна вынесут на рынок — одна крынку молока, а другая шматок сала — опять же, кому вред от этого? Они же не понесли его куда-то в Америку? Все ж это произведено и употреблено в нашем государстве. И продали они за ту цену, какая есть, а не за ту, какую захотели. А их, между прочим, обзывают спекулянтами. Ну, какие они спекулянты? Вырастил человек укроп на своем огороде, понес на базар — спекулянт. Ну, то ладно. Нехай зовут, как хочут. А с этим делом? Вот завтра мы ликвидируем скот. Все! Ну, и что? Есть-то что-то надо? И мы все, — а нас только на нашей улице наберется человек двадцать, — все мы пойдем в магазин: дай мяса, дай сала, дай молока, дай масла, того, сего и прочего. А откуда взять? Ведь там его и так не хватает. Откроют запасной кран? Его же нет, запасного крана?

— А может, есть, — сказал Иван. — Может, нам с нашей колокольни кажется так, а на самом деле все обстоит иначе.

— Хоть на какую колокольню залезь — все одно видно. Это ж не вода. То воды вон у нас в Донбассе не хватает, так прорыли канал от Донца. А молоко? С какой реки канал пророешь? Нет такой реки. Это только в сказках молочные реки с кисельными берегами и булки на деревьях растут. Вот я и думаю: не может это долго продержаться, тут штось не так. Разберутся — переменят.