«Да, этот не шибко разговорчив. Сам что-то придумал, но не скажет».

— Жалко скотину… — сказал Иван. — Как же жить без коровы, без поросенка?

— Живут же люди.

— Живут… Хотелось бы сохранить.

— А как? Это ведь не иголка. Особливо корову, куда спрячешь?

— Вот то-то… В войну можно было Гришку послать с нею в кучугуры, дня три перебыл, пока бы заготовители уехали, — и опять домой. А тут, видать, надолго.

— Да-а…

— А интересно: как будут ликвидировать все это? Конфисковать или ишо как?

— Не знаю, — резко сказал Карпо, он явно был не в духе, что его оторвали от работы. Иван почувствовал это и, чтобы переменить разговор, спросил:

— Шо это вы затеяли? — кивнул на яму.

— Да так, — отмахнулся Карпо. — Делать нечего, так ото…

— Новый погреб, что ли?

— Ага, погребок… — быстро согласился Карпо. — Для картошки у зиму.

— Ну, ладно, — сказал Иван, видя, что Карпо не расположен к разговору. — Зайду к Федору. Он дома?

— Должно, дома, — обрадовался Карпо. — Давай, поговори с им, может, он поболе в курсе.

Неботов был дома, возился за стожком прошлогоднего сена с какими-то несуразными стропилами — узкими и высокими, будто собирался крышу ладить на немецкий лад. Иван поздоровался, присел на бревно и Федора пригласил:

— Садись, покури. Отдохни трошки, а то уже вон на тебе вся рубаха мокрая.

Неботов врубил топор в дубовый пень, охотно сел рядом с Иваном:

— Оно, может, скоро только и будем делать что отдыхать. Слыхал небось?

— Слыхал. А клуню затеял? — Иван оглянулся на стропила.