— Кто это был?

— Из поссовета… Насчет скотины…

— Забирать будут?

— Да не. Либо сам режь, сказал, либо на бойню отведи.

— Такую корову резать? Да они с ума посходили!

— Можно в колхоз сдать, — продолжал Иван.

— Как сдать?

— Не даром, за деньги.

— Лучче в колхоз — там хоть польза от нее будет: доить будут, приплод даст. Корова хорошая, удоистая. Жалко.

Иван развел руками: жалко, а что сделаешь?.. Пошел продолжать начатое — убирать хлам, оставшийся от клуни.

10

10

Ровно две недели еще продержал Иван корову и в последний день отведенного ему срока после обеда повел ее в колхоз. Подоили, покормили последний раз, Иван накинул ей на рога налыгач и сам молча пошел вперед. Корова послушно последовала за ним. Вывел из сарая, поднял голову, а на крыльце вся семья. Мать вытирает кончиком платка глаза. Генька тоже вышла, кутается в теплый платок, смотрит грустно на корову — прощается. Зинка вцепилась ручонками в перила, выглядывает сквозь фигурные дощечки. Гришка стоял на нижней ступеньке, виновато поглядывал то на отца, то на корову.

— Ну, чего выстроились, как на параде? — заворчал на них Иван.

Ему никто не ответил.

— Прощай, Маня, прощевай, кормилица наша… — всхлипнула Романовна.

Корова услышала свое имя, оглянулась на голос, замычала.

— Ну, еще чего… — сердился Иван. — Не вздумайте голосить на всю улицу.