— А кого же надо?

— Никого…

— А может, я все-таки лучше знаю, што мне делать? Или как? Ты большой уже, и я скажу тебе, как взрослому человеку… Ты должен понять: так надо. Вам же лучше будет. Была бы мать жива… Но ее ведь не вернешь.

— Ну и эту не надо…

— Знаешь, в доме покамест я хозяин. Не будешь слушаться, грубить будешь — ремня схлопочешь. Понял? А пока договоримся так: поживем — поглядим. Не будет клеиться — поломаем все к черту. Попробуем, а?

Гришка молчал.

Когда через два дня Иван привез на тачке и втащил в хату два больших оклунка, чемодан и еще порознь разную мелочь — резиновые сапоги, кастрюлю, ведро, — Гришка стоял в дальнем углу и смотрел на все это исподлобья. Зинка держалась за бабушкину юбку и с любопытством следила за происходящим.

Вытерев рукавом пот со лба, Иван вывел наперед Нину, сказал:

— Ну вот, дети… Она вот будет вам матерью. И зовите ее мамой.

Нина держала обеими руками белый пластмассовый приемник «Spidola» и застенчиво улыбалась.

— Сразу, наверное, трудно?.. Можете звать просто: тетя Нина. Пока привыкнете…

— Нет, — сказал отец. — Давайте уж сразу привыкать. Потом труднее будет переиначивать.

Нина подошла к Гришке, протянула ему приемник:

— Это тебе, Гриша.

Тот взглянул на мачеху, потом на отца.

— Ну, чего насупился? — весело сказал Иван, — Бери, раз дают. Да скажи «спасибо». Вообще-то, такой дорогой подарок надо заслужить…

Гришка взял приемник, буркнул:

— Спасибо… — И поставил его на стол.

— Он работает, — Нина включила приемник, неожиданно громкая музыка вдруг вырвалась наружу, и она тут же выключила его. Потом Нина открыла чемодан и достала оттуда куклу. — А это Зине. Будет твоя дочка. Ты будешь моей дочкой, а это — твоя. Смотри: когда она ложится спать, глазки закрывает, а когда встает — плачет, — и Нина покачала куклу, та запищала. Зинка заулыбалась кукле, прижала ее к груди.