— Но я подумал, что как эксперимент — это можно допустить. Посмотреть, что из этого выйдет…

— Эксперимент! А что выйдет? Вот то и выйдет, что я сказала: единоличник. Эксперименты — дело хорошее, они нужны, но мы должны смотреть дальше, предвидеть, куда они могут привести. Потапов либеральничает с Бамбизовым, а зря.

С тех пор года три Гришанов мотался по району в разных качествах — уполномоченным, докладчиком, контролером, лектором. Планшетка его порядком поистрепалась, второй комплект обмундирования донашивал, но в «Зарю» дорога как-то не лежала. И вдруг посылают его туда заместителем председателя и секретарем парторганизации.

Бамбизов давно просил Потапова дать ему в помощники толкового человека, который смог бы культурными делами заняться, у самого у него «не хватает для этого рук». Потапов обещал, но человека такого подобрать долго не мог. Гришанов показался ему подходящей кандидатурой: «И дело будет делать, и райкомовским глазом будет возле Бамбизова. Это тоже важно: Бамбизов — мужик своенравный, с завихрениями».

Не с легким сердцем принял предложение секретаря Гришанов, заныло под ложечкой, но противиться не посмел: привык подчиняться начальству, исполнять его волю. Таким он был в армии, таким остался и в «гражданке».

На этот раз в «Зарю» приехал летом, в канун уборки, заметил — обновилось село, новых построек много.

Дом стариков, у которых останавливался прошлый раз, отыскал с трудом — затерялся среди других. Похорошел дом, посолиднел, над крышей телевизионная антенна, в палисаднике в рост человека густые заросли темно-красных георгинов. А вот и они, его старые знакомые — хозяева. Узнали, засуетились, приглашают в дом молока выпить. Старик совсем сдал, он уже на пенсии, а старуху время щадит: раздобрела, лицом стала моложавее.

— Вернулся сын? — кивнул Гришанов на телевизионную антенну.

Она не сразу поняла, о чем речь, сын-то, видать, вернулся не теперь вот, а раньше, это уж ей и не в диковинку.

— А?.. Вернулся, вернулся, — заулыбалась она.

— За березовым соком все еще на старый двор ходите?

И опять она не сразу поняла, почему ее об этом спрашивают, а потом вспомнила, засмеялась смущенно:

— Нет, не хожу. Уже тут вон какие березы вымахали, можно подсекать. Да ни к чему.

Березки вытянулись — стройные, высокие, густая тень под ними. И садик стал настоящим, молодые яблоньки густо украшены крупными плодами. Старик засеменил в калитку и вернулся с полным подолом яблок, высыпал щедро на колени Гришанову:

— Пробуйте. Первый год уродились.

Краснобокие, желтые, зеленые — разные, с разных деревьев, яблоки в мелких росинках еще хранили в себе утреннюю прохладу и приятно холодили руки.