Кивнув в сторону дороги, Бамбизов проговорил:

— Шальная весна какая-то… Видал, что сделала с плотиной?

Вдали виднелось беспорядочное нагромождение железобетонных конструкций, развороченная насыпь, повисшие над обрывом деревья и покосившиеся белые придорожные столбики. Впечатление такое, будто там поработали фугаски.

— И все это случилось в одну ночь! Как нарочно! А теперь вот квасит, квасит… Обидно. Жаль денег, а еще больше — наших надежд. Ведь запрудили мы эту речку не столько для хозяйственных нужд, сколько для красы, для культуры.

Плотный, коренастый, чуть сутуловатый, жизнерадостный Бамбизов вдруг помрачнел:

— Лопнула наша мечта. Бросили деньги псу под хвост…

— Отстроите. Не в одной плотине дело, — вздохнул сочувственно Гришанов.

Бамбизов спустился к самой воде, поднял длинный шест и ступил на шаткий плот, сбитый из нескольких бревен. Не без опаски последовал за ним Гришанов. Скользкие бревна играли под ногами, готовые разъехаться. Упираясь в вязкое дно шестом, Бамбизов снял плот с мели, сделал два-три толчка, и плот мягко торкнулся в другой берег. Они поднялись по крутой тропке, и Гришанов увидел двухэтажное здание клуба. Стояло оно на хорошем ровном месте, но было как-то на отшибе, в стороне от села, разбросавшего свои избы вдоль речки. Рядом с клубом сиротливо поблескивал большими окнами магазин, поодаль от него, там-сям — мокрые необжитые деревянные домики — без палисадников, без надворных построек. Их было не больше пяти.

— Это наш будущий хозяйственный и культурно-бытовой центр, — объяснил Бамбизов. — Главная улица пройдет от клуба до дороги. Здесь построим столовую, там — библиотеку…

Гришанов слушал, кивал, но представить все это, глядя на разбитую, раскисшую дорогу и выброшенные сюда, на голое место, посеревшие от дождя домики, ему было трудно.

Вечером, улучив момент, когда Бамбизов вышел, Ольга Тихоновна спросила:

— Куда он вас водил? Наверное, в Селище таскал по такой грязи?

— Новый центр смотрели.

— Ну, ну… Еще потащит, непременно!

— А что там, интересное что-нибудь? Это не та бригада, где звенья на хозрасчет поставлены?

— Слышали… Слышали, да не то. Там сама бригадирша на его хозрасчете. Еще увидите.

Не понял тогда Гришанов, о чем хотела сказать Бамбизова, на что она намекала. А на другой день ему подыскали квартиру, и он от Бамбизовых ушел.

Поселили уполномоченного в одном из новых домиков, чтобы поближе к «центру».

Хозяева его — одинокие старики: тщедушный, дробненький старичок, сторож водокачки, и полная, крепкая, с румянцем на щеках старуха — встретили квартиранта радушно.