Город Бабура пел. «Радио Шариат», переименованное обратно в «Радио Кабул», транслировало новые мелодии. Звучали и старые хиты – особенно в исполнении «афганского Элвиса» Ахмада Захира. При «Талибане»* кабульцы слушали его записи тайком, но теперь музыка вырвалась наружу. На месте Большого базара, сожженного британцами в XIX в., вырос стихийный рынок, где продавали аудио– и видеокассеты. Самыми популярными были фильмы с Арнольдом Шварценеггером и «Титаник» Джеймса Кэмерона. Киоски заполнили высохшее русло реки Кабул, и базар прозвали «Титаническим» – поскольку, если бы река текла, как прежде, палатки очутились бы под водой.

Распахнул двери театр «Kabul Nindari», закрытый при талибах. Актриса Гул Макай Шах покинула Афганистан, будучи девушкой, и вернулась из изгнания женщиной средних лет; она возглавила театр и за несколько лет поставила десятки спектаклей. Труппа, не связанная с «Kabul Nindari», гастролировала с дариязычной версией шекспировской комедии «Бесплодные усилия любви»; также по стране колесил передвижной цирк. По иницативе режиссера Мэри Аюби были сняты документальные фильмы «Тени» и «Разоблаченный Афганистан». 14 молодых афганок научили пользоваться видеокамерами и командировали в разные города и деревни для интервьюирования женщин. Изолированный женский мир, запечатленный этими девушками, был недоступен для кинематографистов-мужчин даже в либеральную эпоху. К тому же все операторы достигли совершеннолетия при «Талибане»*. Они выросли взаперти и не знали, как выглядит район в паре кварталов от их дома – но внезапно отправились в настоящее путешествие.

На закате 1960-х в Кабуле была основана студия «Kabul Films», но гражданская война задушила киноиндустрию в колыбели. Талибы сожгли коллекцию «Kabul Films», насчитывавшую около 2000 лент, и уничтожили оборудование, – но работники киностудии спрятали часть фильмов и техники за фальшивой стеной. Когда «студенты» ушли, они сломали эту стену. В 2003 г. Сиддик Бармак (экс-директор «Kabul Films») снял фильм «Усама» о судьбе бача-пош – девочки, вынужденной одеваться как мальчик, дабы заработать на пропитание. Афганская тема стала трендовой на международных кинофестивалях; после «Усамы» появились «Тайна Золихи» Горация Шансаба (2006) и знаменитая картина иранки Ханы Махмальбаф «Будда рухнул от стыда» (2007), посвященная жизни в долине Бамиан, где талибы взорвали статуи Будды.

Трагедия не миновала и Национальный музей в Кабуле. В 1978 г. он славился коллекцией гандхарского искусства – удивительного переплетения буддийских веяний с греческой эстетикой. Афганские коммунисты украли многие предметы, а талибы разбили то, что осталось, – уничтожение свидетельств тысячелетней истории заняло у них пару дней. 70 % из 100 тыс. артефактов были утеряны безвозвратно. Среди них числилось и «золото Бактрии» – легендарные сокровища, обнаруженные в 1978 г. на севере страны, в кушанских царских захоронениях городища Тилля-Тепе. Раскопки проводила советско-афганская экспедиция под руководством археолога Виктора Ивановича Сарианиди. Найденные 20 тыс. украшений были отправлены в Национальный музей. В 1989 г. Наджибулла велел перепрятать их в хранилище Центрального банка. Ключи находились у пяти благонадежных афганцев из старинных семей; для открытия хранилища требовались все пять ключей одновременно. Один ключ находился у Омара Хана Массуди – и весной 2004 г. он, будучи директором музея, сообщил о местонахождении золота. Торжественная распечатка хранилища напоминала открытие гробницы Тутанхамона. Спасенные экспонаты объехали ряд зарубежных стран; выставка называлась «Афганистан: заново открытые сокровища». У себя на родине украшения никогда не демонстрировались публично из соображений безопасности – но зато за рубежом узнали, что в Афганистане изготавливались изысканные драгоценности – в то же самое время, когда египетские фараоны эпохи Древнего царства возводили пирамиды, а могучий Саргон Аккадский строил первую великую империю Месопотамии.