Юра знал, что делать. Как нанести удар.

И, конечно, прав он не будет. Это никогда никого не спасало. И Цитрина не спасет. А Юра своего часа дождется.

Марина

В начале августа недалеко от площади трех вокзалов открыли новое здание суда. Новостройка представляла собой набор два-в-одном: туда перевозили Тверской и Мещанский районные суды. Она и выглядела, как подарочный набор: апельсиновая девятиэтажка, поверху окаймленная лазурной полосой. Почти торговый центр.

– Это действительно Дворец правосудия, оснащенный всем необходимым оборудованием, техникой. Можно сказать, «умный суд», – сказал Собянин на камеры и уехал.

После мучительно долгого инструктажа по работе с новой компьютерной системой «умного суда» Марина перекусила в столовой и отправилась осматривать отведенный ей зал.

Она поднялась на этаж, прошла мимо двух приставов, которые обсуждали, не пора ли им майнить «битки», после недолгих поисков нашла правильную дверь.

Это было белое, пахнущее кожей пространство, которое с первого взгляда было целиком покрыто целлофаном. Край упаковки качался на холодном ветру.

Марина пересекла комнату, закрыла форточку европластика, чтобы мурашки ее не сожрали. В окно было видно бетонную стену по ту сторону улицы. На стене поверх квадратов желтой и белой краски было огромными буквами выведено «СВОБОДА». А рядом какой-то шутник пририсовал «(не)».

Марина задумчиво присела за стол председательствующего. Стол был красного дерева. Кожа подлокотников кресла приятно скрипела. Целлофан перед ней раздражающе пах. Марина сканировала взглядом пустые ряды.

Постучала ногтями по столешнице, потом поднялась, прошла к новенькому «аквариуму» с затемненными стеклами. Стекло было холодным. На уровне лица сделаны отверстия для общения с защитником, хотя внутри аквариума собеседника было бы слышно хорошо и без них.

Марина провела рукой по еще не тронутой ручке «аквариума». Нажала на нее – дверь открылась, замок еще никто не отпирал и не запирал. Закрылась, присела на скамейку. Сквозь темноту стекла целлофан на сиденьях в зале казался снежной поляной, без конца и почти без края, а стол председательствующего оставался немарким пятном. Марина нажала носком туфли – и услышала отклик половицы. В старом здании был почти такой же.

В двух углах комнаты висели видеокамеры, в двух концах – детекторы дыма. Со скамьи подсудимых было хорошо видно дверь в совещательную комнату: она была приглашающе приоткрыта. Марина сложила руки на груди, посмотрела в сторону герба Российской Федерации на стене и пробормотала:

– Да, ваша честь. Нет, ваша честь. Нет, я не виновна. Нет, не признаю.