Олег

– Гуляют.

– Но полчаса назад они тоже гуляли. Сколько у зэков длится прогулка?

– Не зэков, а заключенных, – угрюмо сказала надзирательница – худая блондинка с печатью Сизифовой муки на лице. – Двадцать минут по расписанию.

– Ну! Так посчитайте: если они уже гуляли полчаса назад и сейчас продолжают гулять, это уже почти час выходит, а не двадцать минут! – Продолжала разоряться Муравицкая.

– Согласно режиму, прогулка длится двадцать минут, – отрезала надзирательница. Она занималась сортировкой каких-то бумаг, так что под возмущенные восклицания Муравицкой и мурлыканье Арбениной из маленького радио в сухой бюрократический свет настольной лампы вплывали и выплывали мягкие белые пальцы с шариковой ручкой в обнимку.

– Да, но по факту, получается, она у вас длится час! У нас что, в «кремлевском централе» теперь либеральный режим ввели?

Надзирательница подняла глаза от бумаг и смерила неприязненным взглядом сначала Муравицкую, а потом и Олега.

– Говорят вам: прогулка. Не допускают адвокатов. Что непонятного?

– Да! И вообще, у нас здесь очередь!

За спиной обнаружился пыльный на вид, красивый, но полноватый мужчина в пиджачке и с черным кейсом.

– Какая очередь? – удивилась Муравицкая.

Мужчина, не снимая с нее гневного прицела глаз, поднял зажатый в правой руке клочок бумаги. Поплывшими чернилами там были в столбик записаны имена.

– У нас очередь тут стоит! Адвокатов! На встречи! Вы записывались?

Муравицкая закатила глаза. Теперь еще и ждать, пока всех очередников запустят, подумал Олег, но Муравицкая открыла глаза и спокойно сказала:

– В законе, кажется, ни о каких очередях речи нет. Вот и я записываться никуда не буду.

Возмутившийся адвокат налился краской и собирался уже, кажется, зачитать Муравицкой отповедь, – но дверь вдруг открылась, и оттуда в предбанник выбрались мужики неопределенного бочкообразного вида, в одном из которых по чуть более дорогой одежде можно было опознать адвоката.

Муравицкая поступила как не самая договороспособная сторона – и решительно бросилась в образовавшийся проем. От неожиданности Олег замер, не зная, как ему поступить.

– Эй, женщина, вы куда?.. – Захрипела надзирательница, вскочив с места. Вскочила, впрочем, слишком быстро – и задела рукавом кипу бумаг и журнал посещений на столе. Теперь бумаги полетели на пол, и надзирательница разразилась руганью, бросившись их собирать.