– Ладно, – сказал он наконец. – Я понял. Думаю, на сегодня мы можем закончить.

– Слава богу, – не выдержал Матвеев.

– Но мне нужно еще кое-что, – не сдержал улыбки Уланов, доставая из-под стола портфель – в отличие от саквояжа Муравицкой, новенький на вид, поблескивающий лаком. Он расстегнул портфель и положил на стол готовую форму. – Это обязательство о неразглашении подробностей расследования.

Олег с Муравицкой переглянулись. Матвеев фыркнул.

– Вы на что это намекаете, товарищ Уланов?

– Ну, дело приобрело определенный… резонанс в средствах массовой информации, – он глянул сначала на Муравицкую, потом на Олега, – и у нас есть основания полагать, что это произошло не без некоторой помощи со стороны защиты.

Муравицкая вспыхнула.

– Мы не станем ничего подписывать!

Сергеев молча следил за их перебранкой, а Уланов меж тем смахивал на кота, который наконец-то дорвался до сметаны.

– Тогда я вынужден предупредить… об определенных последствиях, если вы откажетесь пойти навстречу…

– А? – Приподняла бровь Муравицкая.

– В таком случае нам надо будет подписать еще один документ! – вскинулся Уланов. – Отказ от подписи должен быть заверен двумя понятыми! – Уланов вышел в коридор и обратился к надзирателю, дремавшему, опершись на спинку стула.

Понятых нашли быстро: ими оказались двое зэков из хозотряда, которых не нужно было долго уговаривать. Подписи они поставили, один даже хлопнул Матвеева по плечу и пожал ему руку под мрачным взглядом следователя Уланова.

– Только есть проблема, – выпалил Олег.

Муравицкая, кажется, уже успела несколько раз пожалеть о том, что наняла себе помощника.

– Какая?

– Понятые обязаны предъявить паспорта, – пожал плечами Олег. Это же на руку защите, разве нет? – А паспорта зэк… заключенных хранятся в спецчасти.

Уланов прикрыл глаза и шумно выдохнул.

– Так… Ну-ка пошли отсюда, – рявкнул он зэкам, после чего разорвал лежащий перед ним протокол. Зэки вышли, тихо пожелав Матвееву удачи. – А с вами…

Он попытался взять себя в руки, но пару мгновений напоминал большой красный шарик.