Он прошел в библиотеку и оттуда попытался связаться по телефону с домом Фодерингеев в Маркинче. Ждать пришлось бесконечно долго, но он не отходил от аппарата. Наконец после неразберихи шотландских акцентов на местных станциях была установлена плохонькая связь. Трубку сняла миссис Фодерингей; он едва расслышал ее голос из-за громкого гула, но как только сумел разобрать несколько слов, понял, что все бесполезно. Уилли и Кэти уехали накануне и теперь совершали поездку по Англии. Вероятно, они уже достигли Манчестера, хотя адреса она не знала. Однако она сообщила ему номер миссионерского центра в Эдинбурге, где ему могли бы помочь.

Свернув разговор, который она могла бы продолжать неизвестно сколько, он позвонил по эдинбургскому номеру, и на этот раз его соединили почти сразу. Но и здесь он не добился толку. Мистер Дуглас прочел свою лекцию в Эдинбурге и выехал в Лондон вместе с племянницей, но по какому адресу – они не знают.

Мори кое-как поужинал и перешел в кабинет – единственную комнату, пока сохранившую жилой вид. Почти час он просидел, погруженный в мрачные размышления, когда внезапно зазвонил телефон.

Сердце на секунду перестало стучать. Он знал, что это Кэти, подстегнутая любовью и интуицией, – она не могла не почувствовать, в каком он теперь состоянии. Он сразу снял трубку.

Но нет… сердце так и ухнуло… из пустоты раздался не милый долгожданный голосок, а гортанный акцент Штигера, юриста, который задерживался в Мюнхене и просил перенести их встречу на понедельник.

– Естественно, если дело срочное, я прилечу завтра утром, а в Мюнхен возвращусь вечером.

– Нет, – ответил Мори, с трудом приходя в себя. – Никакой спешки. Не доставляйте себе лишних неудобств. Понедельник тоже подойдет.

– В таком случае мы встретимся через три дня.

Три дня, размышлял Мори, вешая трубку; никакой беды от этой краткой отсрочки не будет. По крайней мере, она позволит ему поправиться и восстановить силы. И тут он почему-то почувствовал облегчение.

Глава XVIII

Глава XVIII

Прошла неделя. Неужели неделя? Когда все готово, чтобы отправиться в путь, но приходится ждать, трудно вести счет дням. Хотя, конечно, сегодня воскресенье, однако дождливое, проливной дождь превращает снег в грязную кашицу, а гор совсем не видно за разбухшими серыми облаками. Господи, что за ужасный день, такой гнетущий, особенно для человека, зависимого от погоды! Он отвернулся от окна и, наверное, в двадцатый раз вынул из кармана письмо Кэти, ее единственное послание, отправленное утром после поездки в Эдинбург. Должно быть, она написала и отправила его сразу, как только вернулась в Маркинч.