- Сейчас гадать об этом бесполезно. Найдем то, что осталось от каравана, тогда и будет ясно.

- Это да, только есть еще кое-что. Девка эта твоя… Сильно умом тронулась после колдунства того лесного. Ладно бы еще просто сидела без дела и в свой камень пялилась. Но она несколько раз вылезала с карбаса и отправлялась бродить куда-то вдалеке, так что не видно было ее и не слышно. И у меня большое подозрение, что бродила она там не одна. Ничего точно сказать не могу. Но вот тень мелькнувшая, или треск в зарослях, словно кто-то большой пробирается, но осторожный… Только не надо опять поминать эту твою огромную волосатую медведицу, нет ее здесь. Если я прав, тут дело гораздо хуже. Сдается мне, поганый немец как-то умудрился перебраться на этот берег. И теперь идет вслед за нами. И девка об этом знает.

- Прямо об этом спросить ее не пробовал?

- Пробовал. А что толку? Зенками своими белесыми лупает и отвечает невпопад. Говорю же, колдун ей там что-то в голове набекрень повернул. Или она всегда была такой. Спроси ты. Может с тобой она будет поразговорчивее. Ты ж у нас теперь получаешься немцов конкурент, хе-хе, - Кокарев весело заперхал. – И лучше бы тебе включить все свое обаяние или чем ты девок ноги раздвигать убеждаешь. Иначе ждать нам ножа в спину.

Макарин не ответил.

Шубин с Хадри уже волочили к грузовым нартам последние свертки с припасами.

- Олешков всего четыре, - сказал Шубин. – Тяжело им будет. Так что поедем медленно.

Он подошел к Иринье, прошептал ей:

- Готово, Иринушка. Можем отправляться. Только скажи в какую сторону.

Иринья встала, не поднимая глаз от зажатого в ладонях камня. Шагнула к уже запряженным оленям. Ведущий самец фыркнул, задрожал, вылупил налитой кровью глаз, когда она остановилась у его головы. Девка шептала что-то, еле заметно раскачиваясь, а олень тряс рогами, дергал упряжь, потом переставил ноги, пошел куда-то в сторону, потащил за собой связку нарт, не дожидаясь, когда люди на них запрыгнут.

- Ну, с богом, - провозгласил воевода и крупно перекрестился, глянув на крест.

Олени брели, огибая поваленные бревна и кучи мусора, пока не вышли за пределы караванной стоянки, где начиналось нетронутое снежное поле. Налетел ветер, быстро занося следы от полозьев и поднимая тучу снега. Белая пустыня тянулась во все стороны, и уже не было видно оставшегося позади креста.

Иринья сидела в первых нартах, нахохлившись и спрятав голову под меховой накидкой. Иногда она трогала за плечо сидящего перед ней Хадри, и тот направлял ведущего оленя, похлопывая его по бокам шестом то справа, то слева.