На ней были безразмерные мягкие штаны и толстовка, все серого цвета. Часов в помещении не было, но она считала секунды и добралась до пяти тысяч двухсот сорока трех, что означало, что скоро полтора часа, как она сидит здесь и ждет.

Без воды и еды.

Без всего с тех пор, как ее доставили в изолятор через черный ход, о существовании которого она даже не подозревала.

Вероятно, они сидели по ту сторону зеркала и ждали, чтобы ее достаточно разморило от зрелища кулера с прохладной водой у стены. Чтобы она сдалась и стала послушной добычей на предстоящем допросе. Но сдаваться она не собиралась. Хотя ей больше всего хотелось наклониться вперед, положить голову на руки и закрыть глаза, хотя бы на несколько минут, она сидела с прямой спиной и старалась не заснуть, твердо решив едва касаться спинки стула.

Цель заключалась в том, чтобы поменяться ролями и заставить устать тех, кто по ту сторону. Тех, кто сидел и ждал. Ее. Отключки. В тот момент, как они сдадутся и войдут, победа будет за ней.

На счет пять тысяч пятьсот девять дверь внезапно открылась, что было гораздо раньше, чем десять тысяч секунд, как она предполагала.

– А кто это у нас здесь? – произнес до боли знакомый голос, прежде чем она успела поднять глаза. – Дуня Хугор собственной персоной.

Каждый ее мускул напрягся – она была готова на него наброситься. Но она сумела перенаправить свою силу прочь от унижения быть прикованной наручниками и вместо этого вложить ее в то, чтобы и бровью не повести.

– Привет, Ким.

– И это все, что ты можешь сказать после всего этого времени? – Слейзнер закрыл за собой дверь и сделал несколько шагов. – Привет, Ким – фыркнул он и покачал головой. – Я очень надеюсь, что ты не поскучнела с годами. Нам было так весело вместе. Правда ведь? Ты и я.

– Никогда не было и никогда не будет никакого ты и я.

Слейзнер улыбнулся и подошел к ней.

– Я думаю, ты даже не представляешь, как сильно я этого ждал. Как я мечтал именно об этом моменте. Это был мой свет в туннеле – в один прекрасный день увидеть тебя вновь. Единственная и неповторимая Дуня, – всплеснул руками Слейзнер.

– Жаль, что я вынуждена тебя разочаровать.

– Кто что-то говорил о разочаровании? Для меня все началось лучше некуда. Привет, Ким. Конечно, тут ты могла бы придумать что-то поинтереснее. Но ты наверняка раскочегаришься. У нас целый день впереди. Вся ночь, если нам того захочется.

– У меня есть право на защитника.

– Защитника? – Слейзнер разразился смехом. – Я же говорил, что будет весело. Во-первых, это не допрос, где тебе нужно держать за руку плохо сидящий костюм. Нет ничего, что ты могла бы мне рассказать, чего я еще не знаю. Во-вторых, у тебя ни на что нет права. – Он наклонился вплотную к ее уху. – Ибо так сложилось, что это моя территория, и здесь действуют мои правила. – Он высунул язык и дал кончику пробраться в ее ухо, а затем продолжить путь вверх к виску и лбу. – Понимаешь ли, мы так и не обнародовали, что ты арестована. Сегодня мы, конечно, арестовали кое-кого, кто сильно тебя напоминает. Но ее, как оказалось, зовут Камилла Крюстхофф, а не Дуня Драная Сучка Хугор. – Он пожал плечами.