– Давай отложим викторину на другой раз. – Фарид поспешил назад к двери. Все, что тебе нужно сейчас, – это делать, что мы скажем, и надеяться на удачу.

– Мы? Что значит мы?

Фарид открыл дверь, и внутрь зашел Микаэль Реннинг. В полицейской форме.

– Микаэль? Но…

– Надень это, – прервал Реннинг, положив перед ней на стол комплект одежды, пока Фарид открывал ее наручники. – Остальное потом.

Она кивнула, оставила при себе все вопросы и дала им возможность работать в тишине.

Вскоре она оказалась на свободе, и с ее лица стерли кровь, после чего она смогла надеть белые брюки и медицинский халат поверх остальной одежды.

Наконец, она надела стетоскоп на шею и вытерла с пола самые крупные пятна крови, пока Фарид и Реннинг поднимали находящегося без сознания Слейзнера на носилки, укладывали его на бок, подключали пульсометр и натягивали на его лицо маску первой помощи, после чего все вместе поспешили прочь.

51

51

– Слейзнер? – Генеральный прокурор Мадс Йенсен сидел за письменным столом, в своей хорошо выглаженной рубашке, черно-белых подтяжках, с галстуком таких же цветов, и выглядел так, как будто только что стал объектом шутки. – То есть вы имеете в виду Слейзнера, который Ким Слейзнер?

Напротив в кресле для посетителей сидел Мортен Хейнесен и кивал, одновременно пытаясь сглотнуть слюну. Но комок в горле был слишком большим, или, может, галстук, который он только что надел, был слишком туго затянут.

– И правильно ли я понял, – продолжал Йенсен. – Вы всерьез предполагаете, что Слейзнер так или иначе причастен к убийству Могенса Клинге и этой девушки?

Хейнесен снова кивнул. Он никогда ранее не сидел на встрече с генеральным прокурором. По крайней мере, в одиночку. Обычно этим занимался Слейзнер или кто-то другой, намного выше его по званию. Теперь остался только он один. Кроме того, дело было настолько громким и, главное, настолько щепетильным, что даже если бы он обратился к какому-нибудь прокурору на своем уровне, дело все равно направили бы на самый верх, а в конце концов оно бы оказалось на этом самом столе.

– Но это звучит… – Йенсен запнулся и покачал головой. – Как бы сказать… Все это звучит безумно.

– Я знаю. Мне самому было трудно в это поверить. – В конце концов ему удалось частично сглотнуть комок нервов. – Но, к сожалению, есть целый ряд вещей, на это указывающих.

Прокурор кивнул, провел пальцами по своим аккуратно подстриженным усам и как будто собирался что-то сказать. Но вместо этого только сидел и кивал, пока комок в горле Хейнесена снова начал увеличиваться в объеме.