Он ожидал встречного вопроса о том, на чем основаны его подозрения и обвинения. Что заставило его прийти к такому радикальному выводу. А его встретил лишь спокойный подозрительный взгляд, становившийся все тяжелее с каждой попыткой Хейнесена сглотнуть.

– Вот отчет, – сказал он наконец, протягивая подготовленный им документ, содержащий в виде списка все, что говорило в пользу причастности Слейзнера.

В нем перечислялись все подозрения Хеска о том, как Слейзнер что-то подмешал ему во время пресс-конференции и о том, что именно он был в контакте с Могенсом Клинге по анонимному мобильному номеру. Но там были также его собственные мысли о том, что их босс с самого начала знал, что Хеск находился на подземной парковке и попал на камеры наблюдения прямо в разгар нападения, и также о том, что с большой вероятностью именно Слейзнер позаботился о том, чтобы клип, в котором Якоб Санд приезжает на своей спортивной машине, был вместе со многими другими вырезан из видеоматериала.

Прокурор пробежал глазами список, с морщинкой обеспокоенности между бровями, и Хейнесену оставалось только ждать, пока он не закончил и не поднял глаза от документа.

– Это просто куча смутных предположений. – Йенсен отложил распечатку. – Насколько я могу судить, нет ни одного конкретного доказательства, подтверждающего ваши утверждения.

– Это верно. Доказательств нет. Но, по моему мнению, ни одно из этих предположений не является смутным. Напротив, я бы сказал, что все они в высшей степени актуальны и конкретны. Это наряду с тем, что из-за такого большого количества совпадений их просто нельзя игнорировать. Другими словами, дыма слишком много, чтобы не было огня.

– Может и так. Но в моей работе дыма недостаточно. Мне нужен огонь, чтобы действовать, а в таком деле понадобился бы целый лесной пожар.

Хейнесен кивнул и попытался улыбнуться.

– Именно по этой причине я до сих пор к вам не обращался. А около часа назад пламя вырвалось наружу.

Он положил свой мобильный перед собой на стол, нажал кнопку «воспроизвести» и стал наблюдать за реакцией прокурора, пока проигрывался аудиофайл.

– Успокойся, Якоб. Что случилось? – раздался голос Слейзнера, и на лице Йенсена отразилась растерянность, на которую и рассчитывал Хейнесен.

– И вы хотите сказать, что это Слейзнер? – спросил Йенсен, а Хейнесен кивнул.

– Один из твоих лакеев только что был здесь и терроризировал меня.

А вот и Якоб Санд.

– Кто? – спросил Слейзнер.

– Он представился Мортеном Хейнесеном и спрашивал кучу всего о том, по какой дороге и на какой машине я ехал с той девушкой. Ясно, что ни одна из моих машин не попала на камеру около Вигерслев Алле.