Со всей мощи — толчок. Они проехались по земле. Гроздан — спиной. Леден, вжимая его плечи в камни гладкие и сосновые корни. Меч отлетел в сторону от удара. Хрустнуло в запястьи. Другой рукой он поймал руку княжича, что взметнулась в замахе. Опустил резко, ударил ею о булыжник ближайший — один раз и другой, пока пальцы его не разжались. Схватил клинок и в шею ему направил лезвием самым — поперёк. Гроздан подставил ладонь — да где ж ему удержать булатную сталь, которая и перо на лету рассечёт. Полилась кровь собственная ему на лицо — в глаза и в рот. Леден схватился рукой подбитой за остриё, подавился воздухом, что метнулся тугим комком по горлу от боли страшной. Навалился всем весом — и меч, упав вдруг резко, раскроил Гроздану шею. Застыли глаза княжича. Булькнуло где-то в груди у него — и стихло всё вместе с дыханием.

Леден упал рядом с ним, прижимая к груди окровавленную ладонь, на которой, верно, разрезал немало жил. Даже кольчуга собственная казалась теперь горячей. Вокруг стало и вовсе тихо. Коль не слушать шум крон кудрявых сосновых над головой. Почти уже совсем стемнело. И небо потускневшее не слепило ставших вдруг слишком чувствительными глаз. Кровь Гроздана, густая, липкая, не успевая впитаться в землю каменистую, дотекла уже до его плеча. Говорили о чём-то кмети уставшие: сколько их в живых осталось? Потом видно станет. Леден отсчитал десяток вдохов и выдохов. Качнулся — сесть. И боль перетекла вся в руку, как он поднялся.

Едва волоча ноги, дошёл он до Чаяна, упал на колени рядом. И понял только, что закрыл глаза, чтобы не смотреть. Не видеть его лица застывшего. Толкнулось в голове камнем неповоротливым мысль: как случиться могло такое? Ведь не могло. Не может… Леден подсунул руки под тяжёлое тело брата и встал вместе с ним, не обращая внимания на дрожь в напряжённых мышцах.

— Леден! — окликнул кто-то.

Он и головы не повернул. И пока шёл до шатра всё слушал, склонившись, пытаясь уловить хоть малый вздох, что сорвался бы с губ Чаяна. И не смотрел на него. Не мог.

Елица была внутри. Связанная по рукам и ногам: видно, вырваться пыталась. Встретила она Ледена взглядом остановившимся, как будто знала уже всё. И смотрела неподвижно, мёртво, пока шёл к ней. Всхлипнула вдруг и дёрнулась, отворачиваясь.

Леден опустил Чаяна перед ней, снял с пояса брата нож и быстро разрезал путы на её руках и ногах. Бездумно размял пальцами хрупкие запястья, лодыжки холодные, пачкая кожу её светлую собственной кровью.

— Еля, — прохрипел. — Мы можем сделать так, как с Раданом тогда? Можем его спасти?