— Это была…?

— Кровавая Игла, — сказала она, улыбаясь. Что важнее, это была комбинация традиционной Кровавой Иглы Цусано и медицинской акупунктуры, которой она научилась у Я-ли. — Твоя рука снова будет работать через пять сииирану — четыре, если расслабишься, — она пошла к двери.

— Мисаки, — голос Такеру был чистым льдом. — Ты…

— О, и я не использовала бы в это время джийю, — добавила она. — Если не хочешь, чтоб мышцы ценной ведущей руки не пострадали навсегда.

— Ты пожалеешь…

Он не успел закончить, Мисаки захлопнула дверь и запечатала ее толстым слоем льда. Часть про не использование джийи была ложью, придуманной мгновенно, она всегда была хороша в таком. Поймет ли Такеру блеф и освободился джийей или будет ждать четыре сиирану, пока пройдет Кровавая Игла, у Мисаки были лишь мгновения.

Задрав кимоно, она побежала по коридору. Замерев у спальни мальчиков, она вытащила Изумо из колыбели. Резкое движение и безумная джийя матери разбудили его, и он заплакал, но у Мисаки не было времени переживать из-за этого.

— Йош, йош, Изу-кун. Все хорошо, — напевала она скорее себе, чем ребенку, пока бежала в гостиную. — Каа-чан все сделает хорошо.

— Каа-чан! — воскликнул Мамору, когда Мисаки ворвалась в гостиную, заметно потрясённая, ее джийя источала панику. — Ты…

— Помоги братьям одеться, — сказала Мисаки. — Мы уходим.

— Что? — сказал Мамору. — Каа-чан…

— Чоль-хи-кун, — Мисаки обратилась к северянину, который все еще сидел на коленях у стола напротив Мамору. — Тебе стоит бежать домой, к отцу, и убираться с этой горы.

— Мацуда-доно, что такое? Вы что-то слышали…

— Будет время на вопросы позже, — сказала она. Боги, она надеялась, что это была правда. — Сейчас слушайтесь меня!

Сецуко появилась в дверях.

— Что происходит?

— И ты, Сецуко. Бери Аюми, и уходим.

— Что?

— Нет времени объяснять, — Мисаки укутала Изумо в плащ и передала его растерянному Мамору. — Нужно уходить отсюда, с этой горы.

— Что? И куда?