— Мисаки, — сказал он, голос был нейтральным, как всегда. — Я рад, что ты вернулась.

Робин опустил чашку и обернулся к ней, черные глаза были теплыми, как шестнадцать лет назад. Те глаза выжгли свое место в ее памяти, и было странно увидеть их в реальности. Она не могла понять взгляд Робина, так что посмотрела на Такеру.

— Простите мою грубость, Тундиил-сан, мне нужно тренировать учеников, — Такеру встал. — Простите, — он поклонился Робину и прошел к двери, где застыла от шока его жена.

— Ч-что… что это? — прошептала Мисаки, глядя на Такеру. — Что происходит?

— Твой старый друг проделал долгий путь, чтобы увидеть тебя.

— Но… что…

— Меня ждут ученики. Приготовь гостю еще чая. Он почти допил тот, что сделала Сецуко, — сказал Такеру и вышел в коридор, оставив Мисаки в смятении.

Робин встал. Улыбаясь — милосердная Нами, та улыбка. Такая знакомая. Но это была и улыбка чужака, ставшая глубже от морщин и углов, которых не было у Робина из ее воспоминаний.

— Посмотри на себя, — сказал он, и его линдиш потянул за давно забытое чувство в ее груди. — Ты стала леди.

Мисаки издала слабый смешок. Ее выцветшее кимоно, одно из трех, что у нее остались, было выстирано столько раз, что стало протираться. Между отстройкой и обычной работой по дому она перестала следить за волосами. Она еще никогда в жизни не была так далека от облика леди.

— И посмотри на себя, — ответила она, окинув взглядом черно-красное кимоно и тканевый сверток на его спине. — Разве ты не выглядишь броско?

— Умолкни.

Она шутила, но Робин умел выглядеть идеально в любой одежде, с кем бы ни встречался. Его желание изменить облик было частью его открытости. Если Робин садился с человеком, тот всегда чувствовал, словно знал Робина давно. Как сирота, он научился заводить семью всюду, куда приходил.

Зная, что она грубо разглядывает его одежду, Мисаки заставила себя поднять взгляд на его лицо, на открытую улыбку. Это все еще было как видеть призрака — он был как призрак, ведь она смирилась, что больше никогда его не увидит.

Часть нее хотела отпрянуть. Равная по силе часть нее хотела подбежать к нему. Пойманная между ними, она пошатнулась, поджала пальцы ног на пороге. Она не могла коснуться его. Они оба знали это. Даже похлопывание по плечу было бы неприличным. А если она коснется его кожи… она не выдержит.