— Это может означать, что мои безумные страхи не безумны. Все связано. Он стоит за всем этим.
— Это может означать, что мои безумные страхи не безумны. Все связано. Он стоит за всем этим.
— Кто?
— Кто?
— У него разные имена. Я все еще пытаюсь отыскать настоящее, — он отвернулся к Мисаки. — Литтиги, напавший на тебя… В то время как он был тут, не происходили странности? Дети не пропадали? Сироты?
— У него разные имена. Я все еще пытаюсь отыскать настоящее, —
— Литтиги, напавший на тебя… В то время как он был тут, не происходили странности? Дети не пропадали? Сироты?
— Да, — удивленно сказала Мисаки. — Девочка. Откуда ты знал?
— Да, —
— Девочка. Откуда ты знал?
— Его серые плащи предпочитают такую охоту, — Робин скривился, — в месте, полном сильных теонитов, но отдаленное от современного общества. Он лезет в зоны боевых действий, где может найти сильных сирот, бродящих без защиты.
— Его серые плащи предпочитают такую охоту, —
— в месте, полном сильных теонитов, но отдаленное от современного общества. Он лезет в зоны боевых действий, где может найти сильных сирот, бродящих без защиты.
— Погоди, этот мужчина посылает серые плащи, — сказала Мисаки. — Он — тот, кого ты встречал, когда ты и Ракеш были в Дисе?
— Погоди, этот мужчина посылает серые плащи, —
. — Он — тот, кого ты встречал, когда ты и Ракеш были в Дисе?
— Как-то так.
— Как-то так.
— Ладно. Хорошо, что ты не перестал быть загадочным и раздражающим.
— Ладно. Хорошо, что ты не перестал быть загадочным и раздражающим.