А к англичанам не только подоспели свежия силы на подмогу, но усталым солдатам дали подкрепиться чаркой водки и куском хлеба. Теперь на поле битвы появился и капитан Максвелл и последним могучим натиском черные были окончательно оттеснены к своему становищу.

Но зато полетели и бумеранги. Бой продолжался теперь по образцу сражений с северо-американскими дикарями. Воины обеих сторон действовали каждый самостоятельно, то прячась за какое-нибудь прикрытие, то наступая, то отступая, не дожидаясь команды. Тут перевес, конечно, не замедлил оказаться на стороне белых, дикари отступали на всех пунктах, а с ними уходили и ссыльные, предпочитавшие присоединиться к диким туземцам, нежели тяжким каторжным трудом добиваться среди своих земляков восстановления своего доброго имени.

Англичане выгоняли штыками кривляющихся дикарей из всех углов и таким образом первая часть задачи была с успехом выполнена, оставалось только преследовать бежавшего врага и прогнать его подальше от колонии. Тем временем офицеры направились к дому губернатора, а с ними пошел, конечно, и Антон, весь забрызганный кровью, почерневший от порохового дыма.

– Где же Петер Кромер? – смеясь, кричал капитан Ловэлль. – Галло! Петер Кромер!..

– Здесь я, сэр! Что угодно?

В дверях блокгауза показалась высокая фигура немца, которого мы видели в последний раз в Лондоне в тюрьме. Но он держался также прямо, казался таким же сильным и крепким, как и тогда, и только немножко побледнел, да под глазами была синева и виски побелели. Он спокойно взглянул на требовавшего его к себе капитана.

– Что вам угодно, сэр! Его милость, господин губернатор, сегодня особенно нуждается в моем уходе.

– Верю! Вы Петер Кромер?

– Да, сэр.

– И у вас есть сын, не так ли? Может быть найдется у вас свободная минутка, чтобы повидаться с ним?

Вместо ответа этот сильный мужественный человек задрожал всем телом и всплеснул руками:

– О, сэр, сэр!.. Неужели мой мальчик здесь?.. Ради Бога, не шутите так жестоко!

– Боже сохрани шутить такими вещами, милый Кромер! Лучше всмотритесь в этих молодых людей, не узнаете ли между ними вашего сына?

Но Антон больше уже не мог выдержать, он бросил на землю свое оружие и кинулся на грудь отца с криком: «Отец! Отец!»

Сцена эта тронула до слез всех присутствующих. Многие из них украдкой отирали глаза, глядя, как отец, не помня себя от радости, гладил сына по голове и по лицу, и старался узнать в чертах лица этого возмужалого юноши того мальчика, которого он так неожиданно и так на долго лишился.

– Да, это он! – говорил он, с трудом переводя дыхание. – Это глаза его матери! Только по ним его и можно узнать!