– Я люблю тебя.

Тонкая рука, словно преодолевая давление воздуха, медленно приподнялась, провела по скуле желтоватыми костяшками.

– Тогда не задерживайся.

– Больше не задержусь. Обещаю.

Лина отстранённо слушала невысокого мужчину с широкой залысиной и рыжеватой бородой – лечащего доктора Олсена. Без интереса разглядывая насупленные брови, она внимала язвительным фразам о своих умственных способностях и садистских пристрастиях. Потом прошла у пожилой медсестры инструктаж по уходу за больным: научилась делать обезболивающие уколы и ставить капельницы. Записав все аккуратно в блокнот с набросками, Лина собрала три коробки лекарств, груду макулатуры с предписаниями, наставлениями и рецептами – разбираясь в ампулах, баночках, капсулах и порошках, не хуже чем в растворителях и красках.

Ярким сентябрьским утром, Лина выкатила кресло-каталку на крыльцо госпиталя. Постояв на ступеньках, с удовольствием услышала, как за спиной хлопнула дверь. Быстрым шагом, она направилась к пандусу. Завёрнутый по самые уши в теплый плед, Ян глубоко и прерывисто вздохнул, словно изгоняя из лёгких остатки больничного духа. Посмотрел вдаль, на зеленые верхушки деревьев, на пустую автобусную остановку, поднял голову к пронзительно-голубому небу, долго гуляя взглядом по легким облакам.

– Animus liber.

– Это – латынь, мистер Олсен?

– Это свободный дух, миссис Олсен.

– О, конечно! Так точно, сэр!

Ощущая в крови толчки отчаянной авантюры, Лина весело расхохоталась и помахала рукой водителю, который нетерпеливо прохаживался вокруг серебристого Роллс-Ройса. Спустя полчаса, благополучно миновав пробки, они прибыли в аэропорт Ла Гуардия, подкатив к трапу частного самолета компании "OSGC".

Глава 26

Глава 26

Первое предсказание доктора Гейтса не сбылось – Ян хорошо перенес полёт в Уилмингтон. Не сбылись и следующие, которые предписывали ухудшение состояния пациента и давали пару недель жизни вне стационара. На побережье Северной Каролины, у берегов темно-синего Атлантического океана, Лина с мужем провели осень и встретили Рождество.

Они поселились у кромки дикого пляжа, вдалеке от городского шума. Деревянный коттедж с большой террасой огородили пустынные частные владения, которые простирались вдоль густого соснового леса. Живя отшельниками, супруги не знакомились с соседями, не вникали в происходящее за пределами трех миль, не интересовались новостями.

Двустворчатая дверь со стеклянными вставками издавала тонкий всхлип, изредка открываясь для близких друзей, и еще по утрам, когда приходила домработница.