Дом генерал-губернатора был переполнен гостями, достаточно сказать, что приглашено было 120 депутаций, а пришло 280. Поздравления раздавались одно за другим. И кто только не прибыл в этот день, чтобы разделить радость с юбиляром! Московское духовенство, командование Московского военного округа в лице командующего генерал-лейтенанта А. С. Костанды, руководители соседних губерний, начальственные лица Московской губернии, дипломаты и многие другие...

Все поздравления сопровождались подношением адресов, выполненных на любой вкус и цвет, из ценных пород дерева, украшенных золотом и серебром. Многие дарили юбиляру иконы. Но были и подарки иного рода. Например, дворяне Московской губернии собрали капитал на учреждение в Московском университете Долгоруковских стипендий для студентов из потомственных дворян.

Московская полиция собрала капитал в 5000 рублей для воспитания на проценты с него одного бедного ребенка из лиц, служащих в полиции. А в Глазной больнице была учреждена койка имени Долгорукова. Московская городская дума в полном составе поднесла князю свой приговор об учреждении в Екатерининской богадельне отделения имени князя на 60 кроватей, а городской голова Н. А. Алексеев лично пожертвовал 6000 рублей на стипендию имени Долгорукова в университете.

Отвечая думцам, Владимир Андреевич сказал, что их решение всецело отвечает его желанию, как истинно доброе дело для наиболее несчастных жителей города Москвы. Юбиляр принимал поздравления два дня. Для каждого гостя нашел он доброе слово, каждому ответил и выразил благодарность. А вечером центр Москвы вспыхнул блестящей иллюминацией, особенно выделялась красотой Тверская улица, перекрытая для народных гуляний, продолжавшихся дотемна. Торжество закончилось вечерним приемом 2 сентября, на который князь пригласил 3000 человек. Это был последний юбилей князя, превзошедшего всех своих предшественников по числу лет, которые он провел на посту генерал-губернатора. И ведь что занятно - каждую пятилетку его службы в Москве отмечали как в последний раз - с подарками, подношениями и заверениями в преданности. Наверное, тезоименитство императоров не праздновалось в Москве так, как юбилеи Долгорукова. Москвичи привыкли к нему, он отвечал им тем же. «К Владимиру Андреевичу, крайне доступному, обращались все с просьбами самого разнородного, порою фантастического, но, в общем, всегда сверхзаконного порядка; князь обещал всем, а очень многим помогал своим крупным авторитетом и обширными связями в делах, по роду своему не подходивших ни к какому административному учреждению. Как ни мягок и по-магнатски вежлив был Владимир Андреевич, но в его просьбе слышался приказ, и не исполнить ее не решался никто. Он любил Москву, в которой чувствовал себя почти на положении старого удельного князя. Он знал свою Москву, и Москва знала и любила его», - отмечал историк.