– Я не могу, – произнесла Изабелла, она была в ужасе. – Я не могу.

Высвободившись, Бартон как мог побежал в сторону дома, где совсем недавно скрылся начальник охраны. Его жизнь зависела от того, найдёт ли он человека, который умеет выполнять этот приём.

«Если спасётся – уволится», – подумал Артур. Он не мог представить себе, чтобы человек, которого обрекли на мучительную смерть, продолжил бы сотрудничество с таким нанимателем.

Однако через минуту на дворе появился Бартон. Его глаза были красными, и из них без перерыва текли слёзы. Он дышал ртом и так часто двигал горлом, словно что-то пел. Телохранитель занял своё прежнее место у бассейна и притворился, будто его нет. Какие бы мысли ни витали в его голове, он их тщательно скрывал, и даже неприязнь, с которой он по обыкновению смотрел на Джуана, исчезла. Изабелла вернулась в бассейн, она несколько раз вдохнула полной грудью и вновь уставилась на Артура. Её прежний взгляд пополнился новой порцией презрения.

С этой части двора невозможно было увидеть небоскрёбы города: с одной стороны их закрывал широкий особняк, а с другой – плотный ряд деревьев и каменный забор, увитый декоративными лианами с виноградной лозой. Однако город по-прежнему можно было слышать. Он шумел сотнями тысяч поездов, гремящих по монорельсам колёсами, миллионами маленьких пропеллеров и голосами рекламных вывесок. Этот белый шум оставлял жителей посёлка, только когда они находились в звуконепроницаемых домах, но стоило им выйти на улицу, как непрерывная какофония городской жизни проникала в каждую частичку сознания.

Здесь, в посёлке, где на каждого жителя приходилось по тысяче квадратных метров жилплощади без учёта этажности, город внизу казался пчелиным ульем.

– Не могу здесь больше находиться, слишком тихо, – сказал Джуан, недовольный тем, что телохранитель вернулся. Ему очень хотелось посмотреть, как тот лежит на земле и ногтями пытается вскрыть себе шею. – Я хочу, чтобы стало по-настоящему шумно. Полетели в клуб.

Артур принял это предложение, он согласился бы с чем угодно, лишь бы не находиться голым рядом с теми, кто без стыда его рассматривает. Джуан решил направиться в клуб «Сатурн» – элитное заведение, куда пускали только богатых или красивых. Он оставался открытым даже после убийства двух девушек, произошедшего прошлой ночью. В таких местах, где люди употребляли все виды наркотиков и часто выходили из себя, умели быстро наводить порядок. Сам клуб пользовался неприкосновенностью полиции, так как принадлежал тхари. Никто не имел права ограничивать свободу богачей.