Внутренний Дворец под давлением участников совещания согласился приостановить действие законов о браслетах до референдума Народного Собрания.

«Народная газета» осталась независимой, тюрьмы Подземелья на время закрылись, а офис Комитета по Перевоспитанию распустился на неопределенный срок.

Отверженные обязались прекратить свои протесты. Войскам, наступающим на Фер, приказали повернуть назад.

Все это произошло за один вечер, когда мы с Энни воссоединились. Следующим утром «Народная газета» объявила, что Сын Революции был назначен преемником Защитника, что он созвал Народное Собрание, заседание которого состоится завтра, а сегодня днем детям Каллиполиса будут раздавать продовольствие на берегах реки Фер. Делегатов от гильдий мельников и пекарей пригласили на верхний берег, чтобы выпечь хлеб для людей, среди которых были и родители Кора. Вдоль мостов через реку Фер были заполнены склады, за которыми следили стражники и их драконы, а семьи со всех районов нижнего берега выстраивались в очереди.

Мы с Энни шли по берегу, а Пэллор и Аэла летели следом за нами.

Горожане, мимо которых мы проходили, тепло приветствовали меня, поздравляя с повышением. Они, казалось, не знали, как обращаться к Энни, которая, шагая в ногу со мной, одаривала каждого улыбкой. Я тоже не знал теперь, когда у нас появилось время для передышки после всех этих собраний, которые, казалось, продолжались уже несколько месяцев, чтобы наверстать упущенное. Мы миновали других стражников, стоящих по берегу реки. Рок и Лотус снова были вместе и оживленно о чем-то спорили, наблюдая за очередями; Кор помогал своей семье выгружать связки хлеба из тележки вместе с Мегарой Роупер. Они помахали нам, и я махнул рукой в ответ, но при виде Мегары Энни заколебалась.

– Я собираюсь написать опровержение ее статьи, – сказал я Энни, пока мы шагали дальше. – Или хотя бы некоторых частей.

Улыбка Энни показалась мне вымученной.

– Каких частей?

– Сама знаешь каких.

Невозможно было понять, покраснела она от холода или со стыда. Ее взгляд устремился на реку, когда она кивнула, откидывая волосы со лба:

– Спасибо.

Мы обошли городских рабочих, оттирающих граффити со стены у реки, но никто из нас даже не посмотрел в их сторону. На мосту Хаймаркета мы остановились, глядя на замерзшую реку Фер.

Дети катались на коньках. Они сбегались с верхнего и нижнего берегов, скользили по льду, вырисовывали петли по прозрачной поверхности. Смех и крики эхом отдавались от замерзшей реки и уносились вверх, как пар от нашего дыхания.

В течение нескольких дней город не слышал звуков детских игр, и меня это успокоило. Энни тоже улыбнулась, услышав счастливые выкрики.