Я остался с дочерью Божественного Короля наедине. Единственный звук, который я слышал, – это ее дыхание и мое. Единственное, на что я осмеливался смотреть, – это мои собственные чумазые ногти.

– Правда ли, – спросила она на драконьем языке с едва заметным мягким акцентом, – что твой дракон первым вспыхнул в питианском флоте?

– Да, Ваше Высочество.

– Как неестественно.

Я изучал свои ладони, ожидая продолжения допроса. До меня донесся плеск наливаемой в бокал жидкости, а потом глоток.

– И то, что ты служишь оруженосцем у Иксиона?

– Да, Ваше Высочество.

– Как ты считаешь, Иксион хороший хозяин?

К чему она клонит?

– Иногда с ним нелегко, но многие господа такие.

– А хороший ли из него выйдет муж? – Я медленно выдохнул. – Говори, что думаешь, – приказала она.

У меня не было причин рисковать, говоря этой женщине правду. Не было причин уважать ее. Не было причин любить ее. Мне казалось, что я для нее не больше, чем собака.

Но в этом вопросе я не собирался лгать. Иногда по совести нужно поступать и с собаками, и с враждебными королевами.

– Ему нравится причинять боль людям, Ваше Высочество.

Чашка со звоном опустилась на блюдце.

– Спасибо. На этом все.

Я поднялся на ноги, собираясь покинуть покои, но Фрейда протянула мне письмо. Не запечатанное.

– Сегодня в стеклянном зале был издан указ. Я хочу, чтобы ты передал его капитану стражи Крепости.

Я, взяв конверт, почтительно поклонился:

– Сию минуту, Ваше Высочество.